Достойная гражданка Г. Гроус из Оак Парк, штат Иллинойс, обратилась к президенту Рузвельту: "Я надеюсь, что Киммель и Шорт положат конец своей жизни еще до того, как вы вынесете решение об их наказании. Поступив таким образом, они по крайней мере сумеют продемонстрировать то же равнодушие к своей собственной жизни, какое они проявили к жизни прекрасных американских юношей, погибших в результате их небрежности". В дом Киммеля потоком шли письма - как смеют трое сыновей адмирала служить офицерами на флоте, ведь их отец "бесчестный предатель"! Младший сын Киммеля Нед, случайно встретивший адмирала Старка, ожидал дружеского приветствия от человека, знавшего его с детства. Ледяной взгляд, короткая фраза и спина адмирала. Вот все, что запомнил юноша об этой встрече{316}.
22 февраля 1942 года Киммель в письме на имя Старка (разумеется, не в связи с этим случаем!) заметил: "Следует подождать суждения истории, когда все факты можно будет предать гласности. Но я полагаю, что было бы справедливо, если бы военно-морское министерство не делало ничего больше, чтобы еще сильнее разъярить народ против меня". Однако травля продолжалась. 1 марта 1942 года с большим шумом объявили, что Киммель и Шорт увольняются в отставку, а в дальнейшем, когда позволят "общественные интересы и безопасность", их предадут суду военного трибунала. Это решение означало, что оба должны будут объяснять свои действия или бездействие военным судьям, а до тех пор молчать. Короче говоря, Киммелю и Шорту заткнули рот.
Тем временем в США нарастала, набирая темпы, антияпонская кампания. Проживавшим в США японцам и американцам японского происхождения предстояло оплатить счет за Пёрл-Харбор. Популярнейший публицист У. Липпман после инструктажа военными настаивал: "Проблема "пятой колонны" очень серьезна... Над западным побережьем США нависла непосредственная угроза комбинированного нападения извне и изнутри". Другой известный журналист, Г. Маклемор, взывая к призраку Пёрл-Харбора, требовал: "Я за немедленную высылку всех японцев с западного побережья в глубь страны. Причем отнюдь не в привлекательную местность. Давайте погоним их туда и скучим на самых скверных землях. Зажмем их в тисках нужды, пусть им будет плохо, пусть они голодают и подыхают там... Я лично ненавижу япошек. Всех до единого".
О том же писали в служебных документах ответственные лица. Генерал-лейтенант Дж. Девит, назначенный командующим западным оборонительным округом (охватывавшим штаты Калифорния, Орегон и Вашингтон), заключил: "Японская раса - враждебная раса. Хотя немало японцев во втором и третьем поколении, родившихся в США, являются американскими гражданами и американизированы, их расовая природа не изменилась". Тогдашний генеральный прокурор штата Калифорния Э. Уоррен (в будущем председатель Верховного суда США) подстрекал: "У нас нет саботажа и вылазок "пятой колонны"... считают, что их не готовят... Я думаю, что нас убаюкивают ложным чувством безопасности. Единственная причина, по которой мы избежали катастрофы в Калифорнии, заключается в том, что для нас назначен другой срок".
Президент Рузвельт 19 февраля исполнительным приказом поручил военному министерству поместить всех японцев - около 112 тысяч человек, - независимо от того, имели ли они американское гражданство или нет, в концентрационные лагеря. В городах и поселках по западному побережью расклеили стандартное объявление: "Приказ всем лицам японского происхождения... Граждане США или нет подлежат депортации из (данного) района к 12. 00 дня (такого-то числа). Размеры и вес багажа ограничиваются тем, что может унести в руках отдельный человек или семья". Распродав за бесценок или бросив свое имущество, те, кто считались японцами, под конвоем солдат депортировались в 13 концентрационных лагерей в отдаленных местностях. Разумеется, самым отвратительным по климатическим и иным условиям.
Там они содержались за колючей проволокой под стражей почти всю войну в отвратительных, а в штрафном лагере в Туле Лейк на севере Калифорнии - в нечеловеческих условиях{317}. Среди депортированных примерно 112 тысяч человек 78 тысяч были американскими гражданами. Работники американских спецслужб, занимавшиеся проблемой японского "шпионажа", единодушно признавали - среди депортированных за всю войну не обнаружили ни одного "агента". Офицер военно-морской контрразведки США К. Рингл, в послужном списке которого было нашумевшее в 1941 году дело Тачибана, ряд тайных взломов в японском консульстве в Лос-Анджелесе, даже сочинил обширную справку для правительства, доказывая необоснованность репрессий в отношении этих 112 тысяч человек. Все напрасно.