***
Многих женщин познал я в своей жизни, но никогда так не радовался ничьему удовольствию, как сейчас с Ясной. Не думал, что она в первый раз свой так откликаться будет. И самому приятно было ласкать ее. Так приятно, что с трудом сдерживался...
А когда почувствовал, что она задрожала вся, как живот ее судорогой свело, и стоны услышал, понял, что пора...
Приподнялся вверх, между бедер ее жарких устроился, стал плотью своей по влажным складкам ее водить.
А сам за лицом наблюдал. Видел, как она губы кусает, чтобы не стонать, как брови ее черные хмурятся, как румянятся щеки.
И вдруг глаза она открыла. В мои посмотрела, а потом взгляд за плечо мое медленно скользнул. Что увидела она там - не знаю, когда обернулся, ничего не было. Только дернулась Ясна в руках моих и закричала...
10 глава
С трудом, но все-таки откатился от нее. Сел чуть дальше, голову руками обхватил. Нет, Ясна не виновата - просто зря я понадеялся, что она - особенная, что на нее мирины штучки не действуют. Хотелось, как когда-то в молодости бить и крушить все вокруг.
Только вдруг сзади руки горячие за плечи обхватили. И Ясна в самое ухо шепотом говорит: "Не ожидала просто, что она покажется, прости меня!" Своим ушам не поверил - не плачет, не трясется от ужаса, голос спокойный, ласковый.
Повернулся к ней - а она улыбается! Сердце в груди перевернулось просто!
- Правда, не боишься?
- Боюсь... Боюсь, что ты уйдешь...
Ну, после слов таких меня от девушки никакие силы оттащить не могли! Снова целовать ее стал, и, что удивительно, но она не только принимала ласки мои, но и сама отвечала, трогала, целовала меня - несмело, неловко, но оттого еще больше удовольствие мое было.
А когда она плоть мою рукой обхватила и к себе потянула, последние мысли из головы вылетели. Лег между ног ее и медленно в тело горячее толкнулся. Изо всех сил старался не спешить, чтобы привыкла она ко мне, чтобы вреда большого не причинить. Но такой она горячей, да узкой была, что, как не старался замереть и не двигаться в ней, не мог...
Ждал, что плакать будет, а она - губы кусает.
- Ясна, больно тебе?
- Нет...
- А что тогда?
- Целуй меня, Богдан!
Этот приказ я с радостью выполнил. Припал к губам, стал языком их обводить, зубами легонько прикусывать. И скоро руки ее обнимать стали. Ногти плечи мои царапать. И тогда уже не мог я сдерживаться совсем - бился в теле ее и понимал, что теперь мне девушки этой всегда мало будет.
А потом, лежал на покрывале и вдаль - в небо ночное смотрел. Как же хорошо, что у сенника только сверху - крыша, а по бокам - все открыто! Ясна голову на плечо мое положила, руку - поперёк груди протянула и кончиками пальцев кожу поглаживала. И так тихо, так спокойно все вокруг было, что даже странно мне стало - неужели Мира сдалась, оставила меня в покое? Или только на время затаилась и что-то новое, пострашнее выдумывает?
- Богдан?
- Что, Ясна?
- Так всегда у мужчины и женщины бывает?
Так вот о чем она думает! Вот что мысли ее занимает - не о Мире, не о завтрашнем трудном дне переживает.
- Как так?
- Ну, чтобы звезды вдруг на крыше сенника засверкали?
Не выдержав, рассмеялся. Думал, обидится Ясна, но она смеялась в ответ.
- Ты звезды видела?
- А ты?
- А я - целый пожар!
- Так тебе понравилось быть со мной?
Приподнялся чуть и в лицо ее красивое посмотрел. Ну, как объяснить ей, что ночью этой она мне самый дорогой подарок подарила, какой только может жена мужу преподнести. Впервые за долгие годы одиночества я чувствовал себя любимым.
- Ясна, не просто понравилось... Никогда мне так хорошо не было.
И это была чистая правда.
****
Ах, какой радостью зашлось сердце от слов Богдана! Не было счастливее меня на всем белом свете!
Он вскоре уснул. А ночью прохладно стало - голышом-то на улице лежать! Где-то рядом одеяло было - только темно, не видно, где. Попыталась я из рук Богдана выбраться, а он сильнее к себе прижимает. Прошептала ему тихонечко:
- Спи, спи, милый мой, я сейчас...
Взяла одеяло, укрыла его, сама снова на плечо его легла, прижалась сбоку, да и заснула.
... Проснулась с первым криком петуха. Мысли-воспоминания о том, что ночью было, сразу в голову хлынули. Глаза открыла - на боку лежу, а сверху рука тяжёлая, горячая, камнем придавила. Руку чуть отодвинула и повернулась к нему лицом.
Небо посветлело чуть, и было мне хорошо видно лицо мужа моего. Не хотелось будить его, день-то трудный предстоит, но пальцы сами, без воли моей, гладить его брови черные стали, по носу прошлись, обвели контур губ (какие они у него полные, резко очерченные!)... А потом ниже скользнули. Пальчиком одним по шее прошлась, особо на том месте задержалась, где жилка билась. Потом на грудь его спустилась...