Видела, понимала я, что не такая она и злобная, какой казаться желает. Не знала только как убедить ее, как помочь ей.
- Как помочь жене Ярополка?
- Никак. Если любят друг друга - смиряться и дите в ласке вырастят. А если нет - будет он один век вековать. Все хватит вопросов. Удивила ты меня. Могла ведь о своей судьбе спросить, а ты о Ярополке!
- Какая моя судьба-то без Богдана...
Расхохоталась Мира и исчезла.
Стала поить его. Немного из бутылочки в рот капну, спустя время - еще чуть-чуть. Ну, и свои травы давала. Руками лечила, как могла. К вечеру легче дышать стал. Так и заснула, голову рядом с плечом его положив.
Разбудил Ярополк. Без Богдана он дружинниками руководить стал. Вошёл нерешительно.
- Входи, Ярополк! Смотри, легче ему. Дышит спокойнее, не хрипит больше. Выздоровеет, жить будет.
- Ясна, я рад... очень. Только что делать-то нам? Мне бы у Богдана совета спросить.
- Что стряслось?
- Полгорода сгорело. Людей много. Амбары с зерном... А наше зерно, дань наша, уцелело. Да как забрать-то ее теперь, когда они с голоду помирать будут. Только и без дани нам возвращаться нельзя... Рассердится князь, в острог посадит!
- А что другие дружинники думают?
- То же, что и я.
- А Бажен?
Замолчал Ярополк. Думает. Понял, почему о Бажене отдельно спросила.
- Тебе Богдан сказал о нем?
- Нет, сама догадалась. И ещё кое-что знаю... Это ты Бажена убить хотел? Не отвечай! Ты! По глазам вижу! За жену свою отомстить князю решил. Только мальчишка же не виноват! Разве дети за грехи родителей в ответе?
Совестно ему, голова вниз опущена, руки в кулаки сжались. Жаль Ярополка. Да, на убийство, да еще и на подлость пошел - Милорада подставить хотел. Но это горе ему глаза застило! Это беда его сердце горячее выжгла! Добрый, хороший он человек! Да горе такое не каждый перенести сумеет! И больно и стыдно так жить, когда жена твоя чужое дитя в подоле принесла! К счастью, не удалось дело черное, спасла бабушка моя Бажена!
- Ярополк никому не скажу об этом. И ты не говори! Только поклянись мне, что дите в семье как родного вырастишь! Что жене своей, не виновной ни в чем, не будешь припоминать. Знаешь ведь, что заставил ее князь, что силой взял. Не вини ее, и себя не вини, что защитить не сумел. Вы живы, молоды, а дите... простишь жену, всю жизнь тебя уважать да почитать будет...
- Клянусь, Ясна. Сам раскаялся. Не рад, что такое сделал. И жену люблю - никогда ей плохого не сделаю. И ребенка этого полюбить постараюсь. Только... как же Ладиславу отомстить хочется!
- Ярополк, поверь мне, жизнь сама его накажет за все его грехи! Вот увидишь.
Мне казалось, что Ярополку легче стало - как груз с плечей своих скинул. Глаза ярче засветились.
- Так что же с данью-то делать?
- Оставьте ее в Изборске. Может Бажен еще надумает на княжне жениться! Так негоже семью тестя будущего не выручить.
Закивал Ярополк головой. Еще раз на Богдана посмотрел и к двери пошел. У выхода уже окликнула его:
- Ярополк, я не поеду с вами. Меня в деревню к бабушке с дедом отвезете.
- Как не поедешь? А Богдан? Ты же его жена!
- Не могу... Очень хочу. Но не могу. И не спрашивай, почему. Нельзя мне говорить. Если скажу, он умрёт.
Постоял у двери, головой покачал, и уже за ручку дверную взялся, да вернулся, шагнул назад, взял меня за плечи, к себе прижал на секунду и выдохнул:
- Спаси Бог тебя, Ясна!
... Когда из Изборска уезжали, сам князь нас провожал. Обещал, как город отстроится, к Ладиславу на сговор приехать. Княжна рядом с ним стояла. И по взглядам, изредка на нее Баженом бросаемым, видела я, что сговор удастся. Эх, Любава, не видать тебе княжича!
Последние два дня с Богданом как один миг пролетели. Весь путь на него неотрывно смотрела - запомнить навсегда, вырезать в памяти образ его хотела. Зная, что воины рядом, что видят все, сдержаться не могла, слезами грудь его поливала. Шептала на ухо, как сильно люблю его. Да только близился час прощания...
Подъезжая к деревне нашей, надеялась я, что он все же в себя придет. Хотела знать, уверенной быть, что легче ему, но Богдан все так же с глазами закрытыми лежал, ни на что не реагируя. Последний раз к губам любимым прижалась. Оторвалась от него, сердце на части разрывалось, и пошла в сторону деревни. Только бы ничего мне дружинники не говорили. Даже проститься с ними не могу, сил нет...
- Стой, Ясна! Стой!
Стоят толпой, спешились, лошадей в поводу держат. Ярополк подошел ближе, но сказал громко, чтобы остальные слышали:
- Что передать Богдану, когда очнется?