--Все же эльфийка оказалась в Избе. Лечу девочек, смотрю, чтобы их, бедняжек, не обижали...
--От чего лечишь? - орк чувствовал, что напоминает любопытного эльфа, вопросы толпами теснились в голове, один глупее другого.
--От разного... Ты думаешь, кто приходит работать сюда? - печально спросила девушка.
--Ну кто..., - протянул орк, - хумансийки понятно...
Тиге кивнула.
--Верно. Хумансийки. Правда, это те хумансийки, которых жизнь вынудила продать последние, что у них есть - их тело.
--У каждого свой выбор, ты не находишь? - поинтересовался орк, пытаясь понять отчего так грустит девушка.
Она снова кивнула.
--У каждого свой выбор, а когда никакого выбора не остается, кто-то приходит сюда. К тётушке Мэльдис, доброй, всё понимающей тётушке, которая изо всех сил убеждает их, что это работа ничуть не хуже, любой другой...
Девушка криво улыбнулась.
--Знаешь, Йоки, я хорошо умею убеждать - убедительно.
--Ти, ты так об этом говоришь, будто девушки приходят не на хорошую работу, а продаются в рабство. Чем плоха работа в Избе?
--А ты считаешь эту работу хорошей? - иронически скривила бровь Мэльдис.
--Империя щедро оплачивает этот труд! - вырвалась фраза вызубренная на уроке пропаганды.
--Разве все оценивается империалами? - она посмотрела ему прямо в глаза. И добавила:
--Когда ты узнал, что я оркийка, но думал ещё, что я работаю наядкой... На хорошей работе, - передразнила она орка, - ты что подумал? Наверное одобрил хорошую работу, щедро оплачиваемую Империей?
Орк промолчал, она была права. Но ведь для хумансов деньги главное, это все знают? Или нет?
--Ти, - орк попытался подобрать слова правильно, - чтобы нечаянно не обидеть эту печальную оркийку, с грустными эльфийскими глазами, - но ведь кто-то же идет, значит, всё не так плохо?
Девушка, поднявшись с кресла, ответила :
--Как тебе сказать... Для кого-то это бывает единственно возможным решением. Изба - это всяко лучше, чем портовые кабаки. Империя хотя бы щедро платит... Только вот не каждую возьмут в Дом Удовольствий. А для кого-то это единственный шанс выжить...
Она коснулась лампы, погружая комнату во тьму. Ночным зрением орк видел, как она идет по комнате, тоненький светлый силуэт, окруженный клубящимся морем темноты. Глядя на эту фигурку, орк решился спросить о том, что давно мучило его:
--Ти, а если ты не работаешь..., - он запнулся, - так... То почему у нас с тобой так вышло? Ну... Ты и я... - орк растерянно замолчал, вопрос звучал глупо и нелепо.
Девушка, протянула руку вверх, будто собираясь сделать танцевальное па и тихо спросила:
--А ты не думал, что просто можешь кому-то понравиться?
Поток теплого, вечернего света хлынул в комнату золотым водопадом, заставив сидящего на полу орка зажмуриться. Когда он смог открыть глаза, первым что он увидел, была фигурка девчонки, купающаяся в солнечных лучах из окна, которое больше не закрывали тяжелой стеной мохнатые от бархата портьеры. Остренькие ушки, кокетливо выглядывающие из облака золотистых волос, светились розовым, прозрачным свечением, прибавляя сияния в залитой солнцем комнате.
Йоки вспомнил, что всё ещё сжимает в лапе бокал, и опрокинул остатки вина в рот. Одуванчиковая горечь растаяла на губах, давно прошедшей весной...
X
Из окна башни, Лоунвилль виделся стайкой разноцветных светлячков, вроде тех, что устраивают свои брачные хороводы среди хмурых деревьев школьного парка. Рубиновым камнем горел огонь на шпиле Городского Совета. Россыпью звездчатых огней сиял порт, напоминая собой диковинное звездное скопление. Спящие кварталы, где видели свои добропорядочные сны скучные хумансы, опоясывали ожерелья тусклых фонарей. А станция парокатов точно посредине между Школой и городом, казалась, детской каруселью, вроде тех, что устанавливают на ярмарках. Ночь царила в мире, боящемся тьмы.
Орк сидел в открытом настежь окне, наслаждаясь долетающим с моря ветерком, пропахшим солью и водорослями. Внутри каменных стен Школы близкое присутствие моря почти неощутимо, а вот сюда, на высоту пятого уровня, дыхание распаленной зноем воды могло долететь, рождая приятные воспоминания о прокаленном на солнце пушистом песке пляжей и о горьковатой прохладе морской воды ласкающейся и доброй. Йоки чуть поерзал босой пяткой по шероховатой поверхности стены, в которую он упирался ногами, ощутив обнаженной спиной точно такой же шершавый от древности камень башни. Когда-то грозные, узкие, сощуренные, будто глаза напрягшегося стрелка, бойницы, теперь были расширены, превращены в вульгарные, охотящиеся за светом окна. В Ровендейле за жажду света расплатились жизнями. В этом Йоки был согласен с Рорхом. Впрочем, кто его спрашивает? Зачем спрашивать, когда можно просто приказать?
"Это мудро", - напомнил орк себе, - "чем опытней станешь, тем меньше будет тех, кто отдает приказы тебе, тем больше будет тех, кто выполняет твои приказы".
"Всё в жизни происходит к лучшему!" - гласит древняя поговорка. В чем-то конечно совсем неправильная, разве может быть к лучшему чья-то смерть(враги не в счет) или предательство, но в чем-то безусловно верная. Орк прислушался к себе. Ему показалось, что подобные миролюбивые мысли ему подсказывает, впервые удовлетворенный, после томительного воздержания, желудок. Сейчас в нем покоилась истерзанная жестокой судьбой птица - гильотинированный, закаленный жаром духовки цыпленок, растерзанный острыми клыками, нашел свой последний приют в голодном орке, утопленный в темном, густом пиве в компании своих не менее многострадальных товарищей по столу.
"Последний приют он получит завтра, в сортире" - юморнул Йоки, вспомнив свой самый странный обед.
Большой зал, в который его привела Тиге, состоял, казалось, из одного громадного стола, заваленного диким количеством вкусностей. Такого количества самой разной еды сразу, орк не видел ещё никогда. Их рационы были достаточны, но особым разнообразием не отличались, пища должна быть здоровой и питательной, остальное неважно. Конечно, существовали ещё уроки Этикета, на которых сушеная, подобно рыбке к пиву, грымза-хумансийка, со странным прозвищем "Флифе", учила будущих офицеров Империи потреблять самые изысканные блюда. Кто знает, на каких приемах могут оказаться потенциальные маршалы Империи (а плох тот корнет, что не мечтает стать маршалом) и какие заковыристые блюда могут встретиться им в их длинной, как жизнь, карьере? Но даже на этих обычно полных юмора уроках было лишь какое-то одно блюдо. Вроде тех злосчастных улиток, которых они страдая, роняя из щипцов, пуляя, не рассчитав силы, в пространство, а то и друг в друга, учились потреблять под злобное карканье Флифе: "Эс-карр-го...". Только одно блюдо, но не целый, заваленный всем на свете, стол. Больше всего его поразил пузатенький бочонок темного гномьего пива стоящий на столе в окружении разнокалиберных бутылок. Вина он сегодня выпил достаточно, но вот пиво - это же совсем другое дело. Пиво - это напиток мужчин!
Ошарашенный всем этим нереальным изобилием, Йоки даже не сразу обратил внимание, на сидящих за столом хумансиек. Одетые в одинаковые клетчатые юбочки девицы, показались ему какими-то гимназистками, случайно забредшими на огонек. Хотя, догадаться, что за хумансийки могут сидеть за столом на пятом уровне башни Дома Удовольствий, совсем не сложно. Тиге, одетая точно в такую же одежду, казалась рядом с этими серенькими мышками, стремительным солнечным котенком. Да и, вообще, если бы у орка после постельного безумия и всего остального, были бы силы удивляться, его бы сильнее всего удивил выплывший откуда-то гном, наряженный в точно такую же юбку, и с бородой обвязанной бело-голубыми ленточками. Но сил не было. Орк только обрадовался тому, что его наряжаться в юбку не заставили, после чего, набросился на еду - цыпленок стал лишь первой жертвой.
К концу обеда, орк уже ощущал себя легко и свободно, правильно говорят женщины: "Сытый орк - добрый орк!". Даже сидящий рядом гном, в юбке, перестал вызывать острые приступы тошноты. Вообще-то, ко всему привыкаешь, а уж когда на пару с кем-то выпиваешь бочоночек(пусть и маленький) доброго пива, то отношение несколько меняется - ну в самом деле, какая ему разница, чем этот гном занимается на досуге и что он носит за обедом? Пиво он пьет хорошо, пиво хорошее, что ещё надо? Поначалу немного напрягали мысли о том, насколько подобает будущему офицеру обедать вместе с наядками, но после четвертой кружки пришло здравое понимание того, что если офицеру подобает даже сплетать ноги с наядками, то обедать-то тем более подобает. И вообще, он в распоряжении Мэльдис, так что всё было хорошо, а после шестой кружки стало ещё лучше.