Рикки, задумчиво протянула:
--А мне вот интересно, чего он на шее полотенцем прикрывал?
Три голоса одновременно воскликнули:
--А может у него - до шеи?!
Хрюкающий, как резвый поросенок, Доджет шумно свалился на койку и сквозь смех простонал:
--Это называется мозговой штурм!
--Это называется "литература для благородных дам", - объяснила Рикки, - только вам, циникам, не понять, что такое Чистая любовь, всюду гадость ищите! Свинтусы! - закончила она.
Йоки мысленно усмехнулся:
"Почему же не понять?" - ему вспоминались тёплые, как слепой дождь, струи воды и тоненькая золотоволосая фигурка в его руках. Как будто вчера это было...
Он тряхнул головой, отгоняя назойливые воспоминания. Положив на колено блокнот, он попытался отвлечься от громкого голоса Доджета. Тот, буйно взрыкивая и размахивая лапами, снова начал читать какую-то лекцию. На этот раз он рассказывал о бедных хумансийских студентах, зарабатывающих себе на учебу написанием подобной лабуды... Доджет в своем репертуаре - сейчас увлечется, потом достанет из тумбочки какие-нибудь воняющие пылью бумаги, рассказывая про очередного студента, помершего ещё до рождения наших прадедушек... Если уж на него напало настроение, то остановить это невозможно. Как с историей его ежевечерних стояний на голове - тот случай, когда умная голова покоя усталой шее не дает.
Впервые увидев Доджета, читающего книгу вниз головой, Йоки растерялся. Действительно, с одной стороны, что тут такого - читает курсант книжку, одновременно тренируя шею. Может, какую-то методику новую изобрел? На самом деле, все оказалось гораздо сложнее. В очередной своей книжке Доджет прочел спор двух дурацких умников на тему: "Правдива ли легенда о том, что первые орки пришли в Мир с других звезд" и теперь собственным примером пытался доказать правоту одного из них, защищавшего эту легенду. Его оппонент пытался опровергнуть версию о звездном пути орков с точки зрения последних достижений науки, доказавших, что вне Мира нет понятия верха и низа, а значит, летай орки между звездами, им пришлось бы постоянно ощущать сводящее с ума ощущение, сходное с тем, что охватывает всех, если стать на голову. Теперь упрямый Доджет проверял гипотезу, на собственном опыте доказывая, что стояние на голове не мешает умственному процессу. Доджет, Доджет...
"А что Доджет?" - заинтересованно спросил голос предков. "Что, Элай с его коллекцией непотребных картинок или ты со своими дурацкими стишатами менее странны?"
Голос предков никогда не ошибается. Йоки поглядел на страничку блокнота, написанные им строчки казались по-детски наивными и глупыми:
Время бежит, а мысли текут...
И до отбоя есть пара минут.
Хочется всё же нащупать ответ,
Зачем это всё, если НАС нет?
А может, ответа в природе и нет?
Зачем Лету дождь, зачем Ночи свет?
Все есть, так как есть и может быть я,
Рожден для того, чтобы мучить себя...
Не знаю... На это ответ не найти...
Мы встретились, на перепутьях Пути...
В тумане Дорог, там, где выключен свет...
И где неизвестно когда будет Рассвет
И будет ли он...
"Бред пьяного хуманса" - итог напрашивался сам собою. "Мучить себя" - передразнил голос предков, - "ещё слезу пусти, детка!" Орк ухмыльнулся, стило бешено зачертило по бумаге, закрывая волны строчек черным занавесом тьмы. Поглядев на ставший черным листок, Йоки подвел итог:
"Комедия закончена!"
Крученым броском он отправил блокнот с пристегнутым к нему стило в хищно распростертое чрево тумбочки и, молодецки хакнув, сделал стойку на голове. Кровь прилила к ушам, в остальном же он чувствовал себя вполне комфортно.
--Деревья размножаются деленьем! - хихикнула Рикки, - был один дуб-Доджет...
--А будет роща! - проорал Ларс запрыгивая на койку и занимая ту же позицию.
Доджет, наблюдая за "деревьями", проворчал:
--И нечего глумиться...
--Кто глумится, родной? - заржал Элай. И с воплем:
--Подержим почин Кендера! Все на Луну! - тоже принял стойку.
Вскоре из всей группы в нормальном положении были лишь надувшийся Доджет да звонко хохочущая Рикки. Остальные, уперев лобастые лысые головы в жесткие казенные койки и покачивая ногами, изображали лес. А кое-кто даже пытался изобразить хватательные корни эльфийских деревьев-оркоедов, угрожающе шевеля руками и утробно завывая:
--Доооджееет!
--Не смешно! - пробурчал Доджет.
Лампа, заливающаяя комнату ярким, холодным светом, начала медленно гаснуть и, превратившись на миг в едва святящийся туманный шар, вновь засияла привычным блеском сжиженного света. Время отдыха законченно, скоро отбой.
--Мальчики, моем ноги и ложимся спать! - дурашливо передразнила их самую первую даму-наставника Рикки. И, как когда-то в детстве, стремительно помчалась к дверям санитарного блока.
--Кто последний - тот толстый Рорх! - будто желторотый цыпленок поддразнила она, скрываясь внутри.
"Вылечи парня - он балбес, но чем-то напоминает меня!" - вспомнил Йоки слова из записки Рорха, входя в наполненное паром помещение блока.
Почти месяц прошел с тех пор, как Рорх отправил его передать ту клятую записку для Мэльдис. Всего месяц - а почему-то кажется, что это было в другой жизни. Вроде бы ничто не изменилось - как всегда Рорх изматывал курсантов работами древних стратегов, по-прежнему ставя перед ними вроде бы не имеющие прямого отношения к стратегии задачи. Как-то раз Йокериту даже приснилась задачка на расчет количества туалетной бумаги, потребного наступающему легиону. Во сне он пытался выбраться из лавины шуршащих засыпающих его бумажных рулонов, всё время слыша рядом хихиканье Рорха, пытался - но так и не смог... Проснувшись, он долго не мог уснуть снова, слушая колотящееся варварским барабаном сердце. В общем, "Зловреда" Рорх, он и есть "Зловреда"! Только вот глупое чувство благодарности не оставляло Йокерита, за прошедший месяц ещё более окрепнув пониманием того, как много сделал этот толстяк для них с Рикки.
"Или для тебя с Ти?" - надоевший за месяц вопрос вновь возник, на этот раз в такой интерпретации.
"Для нас всех!" - согласился Йоки, по опыту зная, что с собой лучше не спорить. И, стараясь отвлечься от пахнущих сиренью воспоминаний, пробурчал:
--Рорха ждали?
Откуда-то из-за туманной завесы рассмеялся голосок Рикки:
--Не поминай чудищ к ночи! Ну их! О них мы подумаем завтра!
--Завтра вы подумаете о чистке сортиров! - радостно заржал Ларс.
Да, завтра крайний день, в который им, вдвоем с Рикки, предстоит чистка всех санитарных узлов курса. Ещё одна чистка, на этот раз крайняя...
Месяц пронесся быстро. Странный, наполненный глупыми мыслями, странными событиями и поступками, месяц. Йоки, бросив комбез в прачечный короб, шагнул под тёплые струи воды, смывающие с тела усталость вместе с запахами дня.
--Завтра будет завтра! - ни к кому не обращаясь, бросил он.
Скоро группа забылась усталым сном здоровых молодых орков. И когда в окна застучал, будто просясь на ночлег, ночной дождь, никто не услышал заблудившегося странника.
II
Санитарный узел был похож на полотно сумасшедшего художника вроде тех, чью выставку закрыли по распоряжению Городского Совета Лоунвилля в прошлом цикле. В одно из увольнений Йоки забрел туда, соблазнившись рассказом Кендера о новых веяниях искусства. Надо отдать должное рисовальщикам - посмеялся тогда он на славу, жаль, что парадная форма заставляла держать себя в руках и мало кто догадался, что молоденький орк с каменно-равнодушной физиономией на самом деле в душе катается по полу, захлебываясь от смеха. Сейчас же смеяться совсем не хотелось. Вид загаженного блока с полом, заваленным грязной бумагой, и толчками перепачканными лишним содержимым здоровых курсантских тел, внушал тоску и отвращение.