Всплеск отвращения к этой пародии на разумного проломил последний барьер на пути бушующей метелью ненависти.
"Он, наверное, отличный фехтовальщик - этот Буэнраки, и заранее уверен в своей победе", - от холода мыслей заломило лоб, так бывает в детстве, когда заглотишь большой кусок гномьего льда, - "но он ошибся."
--Я готов! - разрывая покрывало тишины, перебив начавшую что-то говорить девчонку, рявкнул Йокерит.
Засуетившийся длинноволосый протянул, гардами вперед, шпаги для выбора (и откуда он их только достал). Закусила губу, шагнув в тень Линни, блеснули злой яростью глаза молодого графина...
--Согласно кодексу Дворянской чести, равно как и традициям Вольных кланов, оружие выбирает вызванная сторона, - в голосе Доджета зазвенела сталь.
И точно такой же сталью отозвался голос Йокерита, боец должен принимать решение быстро, а в бою нет понятий: "честность", "благородство", "сострадание" - есть только два понятия: "победа" и "поражение":
--Я выбираю для поединка с графином Буэнраки - хлыст.
Вырвав из-за пояса свой хлыст он перебросил его ловко поймавшему оружие Доджету, который шагнул навстречу все еще сжимающему шпаги секунданту хумансу. Теперь Доджет и Менди стояли друг напротив друга диким контрастом - растерянный длинноволосый студентик и твердо протягивающий хлысты для выбора орк.
--Но ведь... - забормотал было длинноволосый...
--Он прав, - мертвым голосом пробормотал курчавый, скидывая с себя знакомо затрещавший плащ, - выбор оружия за ними.
"Так вот чем шуршала Линни, когда узнала от дяди Йохара обидевшую ее правду", - догадался Йоки.
"О чем ты думаешь, глупец?!" - завопил голос предков.
"О жизни!" - зло отрезал Йокерит.
Его удивило выражение обреченности, которое не могла скрыть ухмылка равнодушия кривовато надетая его визави. Графин Вайлд, неуклюже крутил в руках хлыст...
"Начинать бой зная, что не можешь выиграть", - отметил орк, - "та самая глупость из-за которой хумансы проигрывали войны..."
Где-то за гранью слышимости охнул девичий голос. Или Йокериту показалось?
"Все верно, даже Линни понимает, что такое хлыст, а ее искаженное представление об орках подпитывает ее ужасом. Видно представляет сейчас как ее рыцарь будет валяться в пыли, корчась под ударами, словно жалкий воришка, которого порют на площади в назидание зевакам...", - мозг работал нечетко, отмечая совсем неважные детали, не имеющие никакого отношения к поединку, вместо того, чтобы отфильтровывать все маловажное.
Йокерит отметил, что студент одел под плащ ослепительно белую, всю изукрашенную кружевом рубаху - в этой рубашке, неумело сжимающий хлыст неправильным хватом, он выглядел полным чучелом. Рядом равнодушно бубнил Доджет, на память зачитывающий что-то про "первую кровь" и про "победит тот, за чьим плечом стоит справедливость", а Йокерит уже отсчитывал про себя:
"Десять, девять, восемь..." - боец должен быть спокоен, а это нехитрое упражнение всегда помогало.
--Прекратите это! - отчаянный крик девушки, прервал внутренний отсчет молодого орка.
Линни встрепанной фурией влетела в пятно света. И гнев отступил, Йоки шагнул к девчонке, собираясь бросить хлыст на землю в ритуальном жесте поражения - пусть идиот-хуманс насладится своей победой, в конце концов...
--Менди, убери эту дуру! - голос Буэнраки, привел мастер-курсанта в чувство.
Йокерит шагнул, опережая длинноволосого и рыкнул прямо в глаза замершей девчонке, первую пришедшую на ум гнусность:
--Твоего дружка, уже ничто не спасет! - скорчив для убедительности злобную гримасу, он с удовольствием отметил бледность страха на ее лице.
Все верно. Она заранее знала, что все орки чудовища, негодяи, подлецы, а раз так сейчас она получит доказательство. Он выдерет этого надменного студентика, как пастух дурного козлища - бой будет до первой крови, а если обращаться с хлыстом умеючи, то никакой крови и не будет... долго-долго не будет!
Орк повернулся к неуверенно переминающемуся с ноги на ногу сопернику. Тот, неумело держа хлыст, застыл в странной, кривой стойке...
"Шпага это не хлыст, ты похож сейчас на обпившегося пастуха, хумансеныш, а совсем не на героя идущего на заклание в честь прекрасной дамы, как ты думаешь", - голосом Рорха мысленно обратился он к сопернику.
--Готовы? - потерянный голос Менди, был едва слышен.
--Готов! - жизнерадостно подтвердил Йокерит.
Его соперник лишь молча кивнул.
--Начали! - скомандовал Доджет.
--Что же вы творите, идиоты! - обречено вскрикнула Линни.
Коротко свистнул хлыст, скорпионьим жалом выстреливая из лапы Йокерита прямо в лицо хуманса. Тот успел лишь, нелепо дернувшись, смешно поднять руку в глупом замахе, словно у него в руках, был не хлыст, но минимум боевой молот гномов, а потом тонкая полоска возникла на левой щеке вскрикнувшего Буэнраки - тонкая полоска из маленьких капелек крови.
--Бой окончен, ты проиграл, - утомленно бросил Йокерит бывшему противнику и, не оглядываясь, пошел прочь. Не разбирая дороги. Усталость сковала плечи, как неудобный тесный плащ, хотелось просто лечь и заснуть. Он искал взглядом тропинку, мечтая о своей койке, иногда дарующей забвенье глубокого сна-тьмы, когда за спиной дико завизжала Линни. Страшно заорал Доджет.
"Не поворачивайся к врагу спиной! Поверженный враг опасен вдвойне!" - успел вскрикнуть рассудок.
На плечи, обрушилась душная тяжесть, что-то больно кольнуло шею. Йокерит кувыркнулся, сбросил с себя навалившегося врага, попытался вскочить на ноги, но его собственное тело уже не подчинялось ему. Затуманивающимися от тошнотворной слабости глазами он еще успел увидеть кого-то высокого и длинноволосого, склоняющегося над ним, а потом холодная злая тьма окутала его своим плотным покрывалом.
IX
Сознание возвращалось толчками. Первым вернулось, болью отдавшись в затылке, ощущение собственного сердца истошно колотящегося где-то в горле. Потом пришли запахи: запах женского тела (теперь Йокерит никогда бы не перепутал этот манящий аромат ни с чем другим), удушливый запах пыли, кислое амбре сырости и...
"Эльфийское одуванчиковое" - он сразу узнал этот терпкий запах, вызвавший воспоминание о дожде и солнце, о Мэльдис и...
Йокерит, попытался открыть глаза, но не смог - дикое ощущение бессильной слабости и тяжелой усталости, делали веки неподъемными.
"Почти как рейд-рюкзак, после суточного марш-броска" - подвернулось орку подходящее сравнение.
Стараясь быстрее придти в себя, начал не спеша напрягать и расслаблять затекшие мышцы, одновременно старательно пытаясь вспомнить, где находится, и что с ним приключилось такого, отчего он чувствует себя трупом.
"Если дышишь, значит живой" - взбодрив себя старой истиной, Йоки вновь прислушался к собственным ощущениям.
Первое же из них всерьез озадачило Йокерита - у него замерзли пятки.
"Бутсы пропил?" - попытался вспомнить орк.
"А может..." - обнаженное плечо знакомо щекотало чье-то дыхание.
Он с трудом пошевелил лапой, ощупывая пространство рядом с собой.
"Шелк, что ли?" - мысли еще туманило, но ладонь уже все узнала, несмотря на разум возражающе кричащий:
"Откуда?!!"
Впрочем, любой, кто хоть раз ласкал предел совершенства природы - девичью грудь, уже не с чем не спутает это ощущение нежного прикосновения к неге. Под его пальцами нежная, упругая плоть знакомо набухала твердеющей ягодкой соска, подтверждая правильность сумасшедшей догадки.
"Хороший сон", - умиротворенно решил Йоки.
Пользуясь тем, что сон еще не сбежал, он сжал, лаская, нежное полушарие посильнее, чувствуя, как уже к его животу приливает сладкое тепло заставляющее набухать желанием мужское естество.
Острые зубы больно впились в кожу плеча, заставляя мышцы сократиться. Йокерит дернулся, стараясь сбежать от резкой боли. Боли которая наконец-то рассеяла вяжущую немощь полусна - орк рывком сел, открывая глаза, сбрасывая остатки морока и... Удивился.