– А ведь я его знаю, – уже сидя за столом в кают-компании Тома отпил из кружки чай и с прищуром посмотрел на Кинта, – сколько ты хочешь за него?
– Парень крепкий, долго протянет, – лаконично заметил Кинт, – сколько вы заплатили ему за меня.
– Ну… уфф… – Тома было неудобно отвечать.
– Пошлите Дерия, пусть раздаст эти деньги портовым мальчишкам.
– Как скажешь… еще чая?
– Нет спасибо, господин Тома, у меня еще очень много дел, да и мой приятель, наверное, нервничает уже, – Кинт кивнул на открытый иллюминатор, через который была видна набережная, где около моторного фургона прохаживался Сарт, то и дело бросая взгляд на шхуну капитана Тома.
В отличие от Кинта, спокойно сидящего в кабине фургона и пыхтящего трубкой, Сарт заметно волновался, ведя экипаж в сторону квартала с лабораториями. Сарт молчал всю дорогу от пристаней, а когда приехали на место, обернулся в кабину и спросил, наконец:
– И что, полегчало?
– В смысле? – не понял Кинт, вытряхивая пепел из трубки и убирая ее в карман.
– Тот инспектор, ты ему отомстил и продал в рабство, как он тебя, когда то… тебя это удовлетворило?
– Меня удовлетворило то, что на одного продажного жандарма стало меньше, это во-первых, во-вторых, представляешь, как бы он себя повел, увидев меня пришедшего на встречу под именем господина Жакье? Он ведь меня сразу узнал, прежде чем получил удар кастетом.
– Да, надо как-то продолжать… что теперь делать?
– Я и буду продолжать, а ты поезжай, отдай экипаж Чекару… и еще, вот деньги, сними для господина Жакье апартаменты на несколько месяцев в гостинице «Дов и сыновья» и одноколейник перегони к ним в гараж, пусть все проверят и заправят… да, Чекару и вообще никому про это говорить не надо.
– Хорошо, я надеюсь, ты знаешь что делаешь. Уверен, что помощь тебе больше не нужна?
– Уверен, – Кинт похлопал по плечу Сарта и шагнул из кабины на тротуар. Затем, протянул ему пару монет со словами, – Благодарю вас милейший!
Сарт тронул экипаж с места, развернулся и проводил взглядом Кинта, при этом чуть улыбнувшись, обнаружив вместо Кинта приезжего инженера Жакье, который вскидывая трость одной рукой, а второй держа саквояж, деловито шагал по тротуару.
Снова устойчивый запах химикатов в тесной конторке, и тот же самый молодой человек за столом.
– Простите, милейший, – с порога, повысив голос, сказал Кинт, – но у меня есть обязательства перед важными людьми! От меня ждут новостей в Майнге, а вы со своими играми в прятки! Почему никто не пришел на встречу?
– Здравствуйте господин Жакье, – парень поднялся со стула и растерянно пожал плечами, – как никто не пришел?
– Вот так! Я потратил два часа своего драгоценного времени, которого у меня, поверьте, очень мало! Предупредите профессора Дакта посредством телеграфа, я сам выезжаю к нему!
– Но… эм…
– Да, да! – Кинт погрозил тростью, – и не смейте мне перечить!
– Хорошо, как вам будет угодно, – парень потупил взгляд и потер лоб, – я сообщу в Джевашим.
– Где я смогу найти профессора по прибытии?
– Обращайтесь сразу в управление рудного треста.
Покинув квартал лабораторий, Кинт медленно зашагал по тротуару, учтиво здороваясь с дамами, что бросали заинтересованные взгляды на приезжего господина. Неспешно прогуливаясь в сторону ратуши, где всегда полно свободных экипажей, Кинт остановился у газетного киоска и, приобретая пачку табака, успел рассмотреть в отражении витрины человека – серый, неброский костюм, серый же котелок, черные стекла очков.
«Должно быть, провожатый от лаборатории» – подумал Кинт и обратил внимание на медленно едущий экипаж вдоль тротуара, по которому шел «серый человек», – «что ж, придется ехать налегке, вести их к особняку не стоит, а отрываться от слежки глупо».
– Благодарю вас, – Кинт коснулся полей котелка и, не отходя от киоска, убрал табак и вечерний выпуск газеты в саквояж, пусть хоть что-то там лежит, кроме стопки бумаг с чертежами, туго набитого кестами кошелька и кастета.
Затем Кинт подошел к краю тротуара и важно поднял трость в ожидании экипажа, который тут же сорвался с места от стоянки извозчиков и уже через несколько секунд остановился рядом, ровно урча двигателем.
– На станцию воздухоплавания! – провозгласил Кинт, стараясь, чтобы его услышал тот тип в сером костюме.
Ждать рейса «пузатого» восьмиместного пассажирского скревера пришлось почти до вечера в фойе станции воздухоплавания. Все это время Кинту пришлось изображать нетерпеливость и нервозность, он даже устроил небольшой скандал в закусочной у станции, громко сетуя на необязательность местных клерков, на редкие рейсы транспорта на запад и на напрасно потерянное в «этом сонном, провинциальном городишке» такое бесценное время. Еще немного, и пара местных городовых уже готовы были пресечь ненормальное поведение инженера, но к ним подошел человек в сером костюме, перекинулся парой фраз, и те неохотно покинули закусочную, а человек, почти не скрываясь, встал у окна и периодически поглядывал на Кинта.
«Интересно, он полетит со мной или только провожает?» – подумал Кинт, доедая добрый кусок отбивной, – «Похоже, полетим мы вместе…»
Кинт заметил, как подъехал экипаж и человеку в сером костюме протянули из кабины небольшой дорожный чемоданчик из толстой рыжей кожи с блестящими медными пряжками.
Не успел Кинт вернуться из закусочной в фойе, как вышел дежурный по станции и громко объявил ожидающим:
– Господа! Кто приобрел билеты на вечерний рейс, прошу следовать за мной.
Несколько человек засобирались и потянулись за дежурным, человек в сером костюме тоже последовал к скреверу, что уже гудел на поле, прогревая силовую установку на холостом ходу.
– Наконец-то! – недовольно фыркнул Кинт и тоже направился на поле, широко шагая и размашисто вскидывая трость.
Глава шестая
Кинт затылком чувствовал взгляд человека в сером костюме, он сидел позади на два кресла, рядом со стариком увлеченным чтением газеты. Ощущения неприятные, но делать нечего, Кинт тоже достал из саквояжа газету и стал читать.
Публика в чреве пассажирского скревера была в основном из аристократического сословия. Кинт старался держаться соответственно и у него это превосходно получалось, чего нельзя сказать о человеке в сером костюме – этот явно не в своей тарелке. С задумчивым видом уткнувшись в газету, Кинт гадал о принадлежности своего провожатого к роду деятельности. «Выправка армейская, взгляд цепкий, лицо… нет, лицо незапоминающееся» – размышлял Кинт, – «из вещей чемоданчик, и то, скорее всего, так, для вида. Наверняка увязался за мной от квартала лабораторий… Ладно, сейчас чего гадать, лететь пару часов и можно вздремнуть». Кинт сунул газету обратно в саквояж, и насколько мог комфортно расположился в неудобном сиденье, закрыв глаза.