Солнце медленно скатывалось за горизонт, его часто закрывали темные облака, ускорявшие наступление темноты. Валерий Павлович закончил работу и прошел в домик. Ванька все не появлялся.
Наконец раздался стук, и дверь натужно заскрипела – еще пуще прежнего, но вместо Ваньки появилась Наталья Сергеевна вся в слезах:
Горе у нас, Валерий Павлович, Шарика нашего извели.
Как это извели?
А так, траванули чем- то. Мы еще утром, как приехали, неладное почувствовали. Мы пришли,а он хвостом не виляет, поджал его, скулит так жалобно, а к вечеру окочурился. Извели, изверги окаянные !
Жаль, конечно, собаку, неплохой был пес!
А какой умный! Ведь по глазам все понимал… Ну, не приходил мужик этот бездомный?
Пока нет. Может, и не придет вовсе. Они же все, с отклонениями.
И не говори… А может, и без отклонений. За такую малость ему здесь как псу жить!
С него и этого хватит. Он и так хуже собаки живет, по помойкам шарится!
Хуже собаки, но сам себе хозяин! А здесь как на цепи будет.
Валерия Павловича охватило раздражение:
Наталья Сергеевна, вам сторож нужен ли нет?
Нужен, Валерий Павлович, нужен. Да ты не сердись, это я из -за собачки так расчувствовалась. Жалко Шарика!
« Глупая баба!» - подумал он. – «На цепи, не на цепи, какая разница? Главное, чтобы караулил. А разобраться, так мы все на цепи живем- только у каждого она по – разному выглядит!» Наталья Сергеевна тем временем уже собиралась уходить, но заявился Ванька. Он поздоровался с женщиной несколько заискивающе и с вопросом посмотрел на Валерия Павловича, который ответил:
Как и договаривались. Сам не передумал?
Нет.
Садись тогда за стол.
Решили, что Ванька жить будет в домике инженера, еду ему будут привозить два раза в неделю. В обязанности Ваньки вошло патрулирование и охрана четырех участков, на время же пребывания на дачах хозяев Ваньке предписывалось перебираться в сторожку в заброшенном саду, которую Валерий Павлович посулил помочь отремонтировать.
Наталья Сергеевна поинтересовалась:
Вань, а ты куришь?
Да, подешевле, конечно, если можно.
Привезем, привезем, не переживай!
Валерий Павлович посмотрел на часы:
Я, наверное, поеду домой, ты можешь переночевать здесь, позавтракать чем найдется, а я завтра утром завезу мыло и провизию. Держи ключи.
Валерий Павлович положил ключ от домика на стол, поднялся и вышел. Наталья Сергеевна поспешила за ним. Инженер, выйдя за ограду, сплюнул и сел в машину.
****** ****** ******
Ванька нес службу исправно – больше ничего подобного предыдущему разгрому не случалось. Сам мужичонка оказался совестливым, неприхотливым и достаточно проворным, чтобы никто не мог нагадить на четырех участках. А на остальных дачах бесчинства продолжались. Приход осени, а затем и зимы, не только не остановили буйство вандализма, а даже несколько подстегнули его ввиду отсутствия хозяев, и Валерий Павлович не раз слышал что, то в одном, то в другом месте происходят неприятные сюрпризы.
Вернувшаяся из отпуска жена одобрила принятое Валерием Павловичем решение, пожурив однако за то, что тот позволил Ваньке жить именно в их домике, но безопасность требовала некоторых уступок. Ванька же, когда Валерий Павлович с семьей приезжал на дачу, деликатно исчезал, перебираясь в сторожку и возвращался в домик только после отъезда инженера.
С наступлением холодов Валерий Павлович завез на дачу свои старые, но все еще теплые валенки, ушанку из искусственного меха, Афтеевы подарили бродяге изрядно поношенный тулуп, Наталья Сергеевна организовала импровизированную аптечку с аспирином и другой недорогой химией – кое –как Ваньку подготовили к зимовке. За дровами для « буржуйки» он ходил в тот самый заброшенный сад, выбирая старые погибшие деревья, отчего сад очищался и к весне обещал обрести второе дыхание. Валерий Павлович немного удивился этой Ванькиной разборчивости по отношению к деревьям. Иногда Ванька вслух мечтал о собаке:
Тоскливо здесь, иногда выть хочется. Иной раз подумаю- лучше на вокзале бы ошивался, голодный, правда, но среди людей.
На это Валерий Павлович только усмехался:
А я чем хуже людей?
Ты, Валерий Павлович, не собеседник, ты – хозяин: приехал, покормил и уехал. А я для тебя ровно, что пес.
Это ты зря, - обижался Валерий Павлович, но в душе осознавал правильность Ванькиных слов, однако вслух инженер никогда бы с ним не согласился.