Речь у парней замедленна и держатся они на ногах не очень уверенно, хотя запаха алкоголя не чувствуется. «Ширево», - подумал Ванька. Он повидал наркоманов на своем веку, и эти типажи отлично подходили к описанию. « Тем более справиться с ними будет легко, хотя, может, обойдусь без драки!»
Хамить, ребята, тоже не стоит!
Не стоит у тебя, а у нас в этом плане все нормально!
Ванька стоял перед выбором: ударить первым или дождаться провокации. Он оглянулся по сторонам – никого, что вовсе неудивительно, но потом его никто не сможет обвинить в нападении, свидетелей –то нет. Но парни решили, что он испугался и ищет помощи и издевательски засмеялись:
Нет, дед, здесь никого. Никто тебе старому пердуну не поможет, - в Ваньку тотчас полетел кирпич, но он легко увернулся.
А ты, дед, резвый!
Еще какой! – выкрикнул Ванька и бросился вперед, резким толчком сбил обоих парней с ног. « Пожалуй, обойдусь и без прута, а то еще убью ненарком кого, грех такой на душу брать не надо,» - подумал он. Это его и подвело. Он, откинув арматуру, пнул ближайшего парня в бок и наклонился, чтобы ударить в лицо второго, и тут его полоснули ножом по руке. Кто – то прошипел:
Получай, с –сука.
Ванька отдернул порезанную руку – правую - , обернулся в поисках прута, но тот скрылся в слое снега. Отвлекся – получил удар в пах. Ванька согнулся- парни медленно поднимались. Он, не разгибаясь , пнул одного из них. Не промахнулся – носок сапога ткнулся в тело, но Ванька и сам поскользнулся и упал. Теперь у Ваньки не осталось ни единого шанса. Удары посыпались один за одним, он пытался увернуться, как- то прикрыть лицо и голову, но руки откидывали в сторону и продолжали бить с остервенением. Ванька боли как таковой уже не ощущал, но быстро потерял сознание. Он словно провалился в пропасть, как будто умер…
Он не умер, даже смог открыть глаза. Пространство заполняло красное марево, метались какие – то блики. Ванька медленно повернул голову и увидел пылающий домик – снег вокруг растаял и обнажил черную землю. На фоне пылающего огня отчетливо выделялись черные кожаные куртки парней. До него словно из другого мира донесся голос одного:
Дед – то, того, гикнулся, кажись!
Ну и хер с ним!
Ванька перевел взгляд с парней на небо. Ни единой звезды. Умирать ему не хотелось. Самое лучшее и правильное решение - притвориться мертвым, как они и считают. Нет смысла продолжать драку – эта парочка невменяема и не знает пределов. Дача сгорела. Ванька с горечью подумал о невыполненном обязательстве перед Валерием Павловичем. Ему поверили, ему доверились, его посчитали за надежного человека. Хозяева кормили, одевали его, предоставляли кров. Он обязан им, обязан остановить распоясавшихся подонков. И он это сделает.
Ванька провел рукой по снегу и ухватился за гладкую рукоять ножа, того самого, которым ему порезали руку. Пальцы онемели от холода, и нож выскользнул, однако Ванька упорно выцарапывал его из снега, между делом разминая начинавшие коченеть ноги. Хотелось кашлянуть, но он сдерживался из боязни быть обнаруженным. Тело начало пропитываться болью, словно кусок сахара, опущенный в стакан с чаем.
«Зачем я делаю это?» - спросил он себя и ответил. – «Я хочу найти себя, хочу выполнить свой долг, хочу быть человеком!»
Он долго, бесконечно долго, собирался с силами, а парни метались вокруг домика, выламывали ограду и подкидывали ее огонь, отчего в воздухе стояла невообразимая вонь – неизвестно чем инженер красил ограду. Ванька, опираясь на левую руку, осторожно встал, шапка давно свалилась с головы, в волосах застыли льдинки. Рука сильно кровоточила, а снег неимоверно громко скрипел под ногами. Бежать он не мог, но парни к его удивлению не замечали маневров. Он, не долго думая, подошел к ближайшему вплотную и ткнул ножом в бок. Парень в изумлении повернул к нему лицо, искаженное гримасой боли , затем потянулся к ране. Ванька лбом ударил его в нос и еще раз пырнул ножом. И в этот момент ему на голову обрушилась такая неимоверная тяжесть, что он ушел в свой собственный мир, и на этот раз навсегда.
****** ******** *********
Валерий Павлович с сжавшимся сердцем смотрел на черную обгоревшую трубу буржуйки, на испохабленный участок, на машины «Скорой» и милицейские легковушки. Двое в гражданской одежде расхаживали по участку и перебрасывались замечаниями. Небольшая группа медиков и милиционеров сгрудилась над чем – то , что раньше было домиком. Внутри желтого милицейского «УАЗ»а кто – то бесновался – машину заметно покачивало.
К Валерию Павловичу подошел лейтенант: