Хныканье как крик поднялся откуда-то в трюме, а затем захлебнулся в страхе вздохнуть.
— Кто там? — прошептал напуганный голос.
Голос казался молодым для Магьер, принадлежа кому-то не больше, чем ребенок.
— Мы ничего не сделали, — шептал крошечный голос. — У нас было тихо…так тихо…пожалуйста.
Магьер чувствовала, что слезы начали катиться по ее лицу, поскольку радужки ее глаз расширились. Скудный свет, скользящий через открытую парусину выше показало их ее глазам.
Десятки и десятки, костлявых худых людей, молодых и старых, в изношенной одежде, прижимались к стенам, между бочками и ящиками. Плотные и толстые веревки были связаны узлом на их руках и лодыжках. Четверо, пятеро, или больше были закованы в железные кандалы и привязаны к кольцам в корпусе стены или полу. Не было никакого способа узнать, сколько времени некоторые из них провели здесь.
Пристальный взгляд Магьер упал на одно лицо с кожей, столь натянутой, что скулы и челюсть человека выглядели острыми.
Он обернул руки вокруг женщины и попытался потянуть ее все дальше назад между множества, связанных внизу бочек и стеной корпуса. Когда его взгляд упал вниз, Магьер вспомнила о мече в ее руке. Она убрала его назад и спрятала тяжелое лезвие за своей ногой, когда смотрела на них, пойманных в ловушку здесь в темноте… которая медленно становилась более яркой для ее глаз.
Ее челюсти начали болеть под яростью — питаемой голодом. Она хотела убить кого-то за то, что было сделано здесь.
Рука тяжело опустилась ей на плече и резко ее развернула.
— Сохраняй спокойствие! — шептал Лисил. — Если мы должны убить, мы сделаем это холодно и быстро… это мой путь! Ты понимаешь?
Магьер изучила его янтарные глаза. Он был прав. Последней вещью, в которой он нуждался теперь, был ее потерянный контроль.
— Да, — заикаясь, выдохнула она.
Лисил отпустил ее и озирался по трюму.
— Мы не охранники, — шептал он громко, борясь со своим Нуманским. — Кто-либо здесь знает Паоло?
Магьер была не способна помочь ему в этот момент и он продолжал дальше как мог.
Кто-то перешел в темноте задней части трюма.
— Да, — ответил голос маленького мальчика. — Он в порядке? Он не возвращался после того, как они подняли его.
— Он с нами и в безопасности, — ответил Лисил. — Он послал нас к Вам. Кто-либо здесь есть из Драйста?
Никто не ответил. Человек с женщиной между бочками и корпусом следил за Магьер с открытым страхом, как будто ей и Лисилу нельзя было доверять. Лисил, казалось, не замечал и уже искал что-либо, что могло бы использоваться в качестве оружия.
— Всё… хорошо, — Магьер изо всех сил пыталась говорить, надеясь, что никто не видел ее глаза в темноте. — Мы пришли… вывести вас.
— Выведите нас?
Этот голос был более сильным. Она наполовину повернулась, чтобы увидеть, что высокий человек стоит привязанный к правой стене корпуса. Его запястья и лодыжки были связаны отдельно, его лицо и тускло-серые глаза были спокойны. Лисил повернулся, держа лопату с плоским лезвием, вытянутой из ящика заполненного инструментами.
— Да, — сказал он. — Мы освобождаем Вас… уходим.
Серо-пятнистый человек покачал головой.
— Я не буду.
Шок Магьер заставил ее гнев вырасти.
— Деревенский вождь согласился простить мой долг, если я буду работать в течении семи лет, — человек продолжал. — Если я нарушу свое обещание — моя жена и дети будут бездомными.
Встала развязанная молодая женщина.
— Капитан заплатил налог моего отца за нашу ферму. Если я сбегу, то мой отец будет виновен в воровстве.
Лисил огляделся, как будто ища тех, кто отрицает то, что сказали мужчина и женщина, но никто не говорил.
— Это… неправильно! — резко настаивал он. — Никто не… владеет Вами!
— Я подписался за себя, — добавил молодой человек. — Я не буду заклеймен из-за побега, если мы будем пойманы. Я могу закончить тем, что буду работать больше лет, если не хуже.
Стало больше, тех, кто начал бормотать — не все, но большинство. Магьер смотрела в расстройстве как глаза Лисила, заполнялись болью. Из всего, что могло бы пойти не так, как надо, это не было тем, что любой из них, возможно, мог себе представить.
— Я пойду.
Голова Магьер откинулась назад, когда Лисил повернулся к голосу.
Грязный человек без рубашки и темными волосами до плеч поднялся с пола. Его глаза были столь темными, что их радужки, возможно, были черными. Его плечи были широкими и он был с хорошо развитой мускулатурой во всем, в отличие от других, кто был главным образом иссушен.