Annotation
Авантюрный роман воспитания пятнадцати человек (18+)
Альфина и Корнел
Пролог
Том I
Глава 1. Птицы разного полёта
Глава 2. Невиданные удовольствия
Глава 3. La pratique rend parfait
Глава 4. Должные меры
Глава 5. Как выпускают пар
Глава 6. Чужие разговоры
Глава 7. «Какой я тебе Гныщевич?»
Глава 8. Январские ветры
Глава 9. Бесчестие
Глава 10. Граф в белом
Глава 11. Курочка по зёрнышку
Глава 12. Социальная психология
Глава 13. Люди столь юного возраста
Глава 14. Пробка
Глава 15. Дела сердечные
Глава 16. О теле, душе и даже перемещении по небу
Глава 17. Ни капли стыда
Глава 18. Игрушки
Глава 19. Павлины и навоз
Глава 20. Аферисты
Глава 21. Шаги войны
Том II
Глава 22. Электричество и первоматерия
Глава 23. Жизнь за витражами
Глава 24. И полетело кувырком
Глава 25. Жужжание
Глава 26. Плеть промолчал
Глава 27. Без sentiments
Глава 28. Высказывание
Глава 29. Кораблик
Глава 30. Худшая ситуация, в которой только может оказаться джентльмен
Глава 31. Безымянное чувство под названием «гордость»
Глава 32. Алмазы
Глава 33. Человек может всё
Глава 34. Барон Копчевиг был довольно неплохим дядькой
Глава 35. Злодеев не существует
Глава 36. Опека
Глава 37. Мышление перспективами
Глава 38. Способ отвлечься
Глава 39. Генриетта
Глава 40. Но как
Глава 41. Парадоксы Приблева
Глава 42. Что считать предметом мечтаний
Глава 43. Красоты не отыщешь
Глава 44. Par force brute
Глава 45. Правила игры в нарды
Глава 46. Отражение небес
Глава 47. «Революция. Шампанского!»
Глава 48. Этот снег никогда не растает
Том III
Глава 49. Хоронить
Глава 50. Гад
Глава 51. Симптомы болезни
Глава 52. Телеграмма
Глава 53. Анатомический театр
Глава 54. Учение о прогрессе
Глава 55. Кошмар хэра Ройша
Глава 56. Патриархи, древние и летописные
Глава 57. Супруга господина Туралеева
Глава 58. Повинуясь камертону
Глава 59. Быть может, пора остановиться
Глава 60. Потребность цепляться
Глава 61. Души нет
Глава 62. «Я вернулся в свой город»
Глава 63. Накануне
Глава 64. Как по нотам, часть первая
Глава 65. Как по нотам, часть вторая
Глава 66. Как по нотам, часть третья
Глава 67. Как по нотам, часть четвёртая
Глава 68. Уборка со стола
Глава 69. Пока цел «Пёсий двор»
Глава 70. Только совесть, только укор
Глава 71. Старый друг лучше
Глава 72. Справедливость
Глава 73. Изящество и сложность мышления
Глава 74. Не давать человеку умереть в одиночестве
Глава 75. Новая жизнь
Глава 76. Посреди руин
Глава 77. Элизабета переплела волосы
Глава 78. Та ещё картинка
Том IV
Глава 79. Как чахнет половина зимних деревьев
Глава 80. Перед отъездом в неизвестность
Глава 81. Сорок тысяч девятьсот девяносто две
Глава 82. Естественная очерёдность
Глава 83. «Что?»
Глава 84. Незадавшийся день
Глава 85. Меня зовут Гныщевич
Глава 86. Велико отечество
Глава 87. Старая память
Глава 88. Юношеский реализм
Глава 89. Призраки
Глава 90. Никакие не чудовища
Глава 91. Зрачки у лихорадочного
Глава 92. Сила слова
Глава 93. Кружок отличников
Эпилог
Альфина и Корнел
«ПЁСИЙ ДВОР», СОБАЧИЙ ХОЛОД
Здравствуйте, уважаемый читатель. Перед вами роман в четырёх томах «„Пёсий двор“, собачий холод». Разъяснения, что к чему, ищут по адресу http://pesiydvor.org/
«Пёсий двор» — развлекательное чтиво, но и к выбору развлекательного чтива следует подходить со всей ответственностью, всецело сознавая возможные последствия встречи с развлечением. Сие же развлечение предназначено лишь для тех, кто достиг совершеннолетия, будьте внимательны.
Лиц совершеннолетних, но подмечавших за собой склонность оскорбляться, возмущаться и нравственно страдать из-за несоответствия художественного вымысла своим ценностным установкам, мы тоже попросили бы воздержаться от чтения «Пёсьего двора». В книге не содержится брани, графических изображений насилия и прочего макабра, однако содержатся спорные мнения (ибо мнения всегда спорны) и поступки. Никто из героев не задуман как пример для подражания. Если вы всё равно опасаетесь, что чтение может смутить ваш ум и сбить вам ориентиры, пожалуйста, воздержитесь от оного.
Спасибо за понимание.
Пролог
— Брось ты это, Саша.
— В смысле?
— Брось, говорю, такое паскудство. Зачем тебе? Думаешь, человека убьёшь, и дела его сразу перечеркнутся? Тви́рин первый же с тобой и согласится, да не так это. Хоть режь меня — не так.
Для убедительности Хикерáкли взмахнул насаженным на вилку грибочком, но его сиятельство граф Александр Метелин остался непреклонно пьян. Вот ведь человек, ничем его не возьмёшь!
Но зато похорошел-то как нынче, разрумянился, что пресловутый грибочек. Вот уж кому время прошедшее на пользу угодило — это ежели не считать, значится, прилёгшего подле его руки револьвера.
— Не сразу, а ведь именно что перечеркнутся, — упрямился Метелин. — Не отменятся, дырами зиять продолжат — это я как раз хорошо понимаю. Но, Хикерáкли, леший тебя дери! Убить человека — единственный верный способ его дела остановить. Чтобы больше ни разу, никогда, нипочему. Что-то, быть может, ещё доживёт на инерции, но инерция угасает — а когда она угаснет, появится шанс, что дальше всё у нас будет как-то иначе. Без всей этой дряни.
— А тебя кому потом останавливать? А? И того, который тебя остановит, кому? — попытался втолковать ему Хикерáкли. — Или не соображает твоя башка, что Революционный Комитет с того и начался — с желания остановить? Глупости остановить, жадность, кумовство да дурь… Саша-Саша. Али думаешь, что в людских грехах Тви́рин виноват?
Цокая каблуками по брусчатке, за окном протрусили куда-то солдаты. Задержали плешивого типчика при тележке, на коего не имелось, по разумению Хикеракли, никакого приказа. Хотя он разве каждый приказ изучил? Так ему и рассказали, держи карман, складывай серебро столовое.
Задержали, допрашивать начали — оп-оп, вот и укатилась с уклона тележка, а потом и вовсе перевернулась. Хохма!
Владелец «Пёсьего двора» на солдат, однако же, покосился с неприязнью — видать, всё не избавится от памяти о деньках, когда коренная его клиентура, то бишь студенты, в Петерберге первыми виновниками всех бед да хворей почитались, по какому поводу солдатики в кабак захаживали с намерениями сплошь строгими. Да только зря косится! Вон, послушал бы его сиятельство: виновник — Твирин, а с «Пёсьим двором» всё как было ладно, так и осталось. Лавки — деревянные, кружки — пивные, завсегдатаи — при поясах студенческих, болтовня — за самое горячее да живо, как говорится, трепещущее.
Что перевернётся Петерберг, что на лапках задних грифоний вальс пропляшет, «Пёсьему двору» всё одно.
И в этом для нашего брата, конечно, наблюдается спасение-с.
— Твирин виноват в том, в чём виноват, — Метелин переложил папиросу из одной руки в другую, потому как первую в пылу спора обжёг. — Каждый человек виноват в том и только в том, что сделал сам — с городом ли, со всем миром, с самим собой. Мне и в голову бы не пришло на кого-то одного вешать всех псов разом. Но и без этого остаётся действительная, своя собственная и потому неотменяемая вина. Быть может, я спешу с выводами, я готов признать. И всё же выводы — нужны. Задумываться о — наказании? искуплении? — задумываться о последствиях ведь кто-то должен. Хорошо, пусть не я. Но вы-то сами задумываетесь?
Ишь какой, искупать тут выдумал. Купальщик сыскался. Будто это Хикеракли всё учинил! Да вовсе он простой студент — сам, глядите, при поясе, чин по чину. А что кабатчик на него всё пялится да водку бесплатно подносит — то не Хикеракли устроил, а людская лизоблюдская натура.