Ещё последнее слово Надиной дразнилки не растаяло в воздухе, а кулаки Баскова уже молотили по Надиной спине. Берет с неё был сорван и брошен в лужу. Всё как-то смешалось у Нади в голове. Будто и не она, а кто-то другой услышал предостерегающий крик Вадика:
— Это же Басков! Он первый драчун в классе!
Увёртываясь от кулаков Баскова, Надя мельком видела, как, бросившись ей на помощь, Аня вцепилась в Баскова и старается его оттянуть. Также мельком видела она скачущего вокруг Вадика. Он размахивал руками и вопил:
— На помощь! На помощь!
А потом она услышала над собой совсем другой голос:
— Эт-то что за баталия? А ну, живо разойтись! И никогда не бей девочек, слышишь? Мужчина! Позор!
Чьи-то сильные руки в один миг оторвали Баскова от Нади, встряхнули его и поставили в сторонке.
Когда Надя опомнилась, никого уже возле них не было. Басков издали грозил ей кулаком.
— А кто меня спас? — тяжело дыша, спросила Надя. — Мне послышался голос… чей? Уже я его когда-то слышала. Ой, кажется, фокусника! Это он меня спас?
— Какие-то два человека проходили, — сказал Вадик. — Один вас растащил. И сразу же ушли…
— Никого я не разглядела, — сердито сказала Аня. — Я твой берет из лужи вынимала. Ты с ума сошла, с мальчишками драться? Да ещё первая полезла! — Аня отряхнула и подала Наде мокрый и грязный берет. — Домой пошли! Вадик, и ты отправляйся, пока совсем свой портфель не потерял.
Но домой они не пошли.
Неожиданно по мостовой дробно и звонко зацокали копыта.
— Кони! — заорал Басков и, как вихрь, помчался к воротам.
Глянули девочки в ту сторону. А на улице… Чудеса! Правда, кони. И всадники. Да какие! Как в сказке. Откуда-то набежала куча детей. Толпились на тротуаре и взрослые.
По мостовой гарцевали красивые гладкие лошади в роскошных сбруях и сёдлах. Только на картинках, и то не часто, Наде приходилось видеть таких лошадок. А у всадников торчали на головах высокие красные шапки с перьями… Глаза разбегались глядеть на эту необыкновенную движущуюся пестроту.
— На киносъёмку за город едут, — говорили в толпе. — Плюмажи-то на шапках!
— Вон тот конь самый красивый изо всех! — кто-то дёргал Надю за рукав, потом за руку ухватил. — Продвигайся туда, там лучше увидишь.
Надя протиснулась вперёд. Потом обернулась — кто это ей помог? И прямо застыла от удивления. Басков! Только что колотил — и вот заботится, чтобы ей было лучше видно. Курносый, веснушчатый мальчишка. Смешной, но… ничуть и не противный.
Проехали кони. Ещё вслед им смотрели, ещё цокот копыт издали доносился, как вдруг пошёл крупный дождь. Тучи давно нависли, тяжёлые, плотные, да кто в это время на небо смотрел, когда на земле такое интересное делалось?
Все скорей побежали кто куда — прятаться от дождя, а может, и по своим делам. Сразу тротуар опустел.
И Надя с Аней побежали. Рядом с ними трусил Басков.
— Всё время что-нибудь случается! — на бегу поделилась с ним своей мыслью Надя.
— А что же? — весело отозвался Басков. — На то и… планета! — и скрылся в струях дождя.
— Ещё разговариваешь с ним! — упрекнула Аня. — А Вадик раньше успел удрать, нас не подождал.
— Фу-у, какая дождина! — Надя отряхнулась в Анином подъезде, хотя было это бесполезно: ведь сейчас опять через двор бежать в свой подъезд. — Аня, а вдруг Вадик всё-таки не будет второклассником?
— Будет, будет, в крайнем случае, переэкзаменовку на осень ему дадут.
Всё-то эта Аня знала. Наверно, оттого, что столько у неё братьев: два родных и штук пять двоюродных…
Больше в эту субботу девочки гулять не ходили.
Которые с усами
А Вадик после обеда вышел погулять.
Когда полил дождь, он, никого не дожидаясь, побежал домой. Там освободился, наконец, от своего тяжёлого портфеля, швырнув его под стол, и опять пустил слезу:
— Мама, я… я двойку получил…
Плакать Вадику не хотелось, просто даже нечем было плакать, столько он сегодня ревел, но всё-таки несколько слезинок он выжал из глаз. И лицо сделал грустное-грустное, прямо-таки убитое горем. Надо же было разжалобить маму. После всех неудач душа Вадика требовала участия, утешения и сочувствия.
Впрочем, чтобы разжалобить Вадикову маму, можно было особенно не стараться. Уже через минуту мама обнимала и целовала своего сыночка.
— Бедный ты мой! Наверно, задача трудная попалась. Главное, не плачь! И вид у тебя какой измученный. Вечером попросим папу заняться с тобой арифметикой…