Я дам ему твой адрес, и ты не удивляйся, если вдруг нагрянет к тебе нечаянный гость. Главное, ты его не бойся. Он, тихий, потому как совсем потерянный.
Кстати, это его стараниями ты сейчас получил весточку от раба Божьего Серафима.
Молюсь и помню.
Храни тебя Господь!."
Алексей закончил читать и, потрясённый, поднял голову.
– Тут для меня батюшка тоже пару слов накатал, – Егор достал из кармана скомканный листок. – Ничего интересного. Абсолютно. Но, как всегда, не пей, Егор. "Не пей!.." Будто я для собственного удовольствия пью. Будто мне больше делать нечего!.. Я ведь от безпросветности судьбы своей и отсутствия всякой перспективы её, подлую, потребляю.
– Алёша, что ты? – от Ивана не ускользнуло, что Богомолов был явно обескуражен.
– Павел Троицкий племянник мне, – выдохнул Алексей. – Сын Валентины… Сестры.
– Иди ты!.. – удивился Егор.
Иван всплеснул руками:
– Какой же он маленький, какой тесный, мир-то наш!..
– Но Павел погиб. Нет его на этом свете… Вот уже 17 лет нет!
– Откуда знаешь?
– Мне Валентина писала. Нет, невозможно… Чтобы воскрес?.. Нет!.. Никогда не поверю.
– Почему? – решил вмешаться Егор. – Макаровна сына своего Мишаньку два раза хоронила. Похоронки к ней по всей форме приходили. И что? Главное, он сам это во внимание не принял, и гляди, какой результат: мать бабкой сделал. Может, и племяш твой…
– При чём здесь это?!.. – вскинулся Алексей.
– Погоди, не горячись! – остановил его Иван. – На свете и не такие чудеса случаются. Давай разбираться. Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Всё по-порядку. Давай, давай, мы этот ребус все вместе разгадаем. Верно, Егор?
– Об чём разговор? – тот был польщён, что и его не забыли. – В один момент. Ты не тушуйся, Лексей. Повествуй.
– Валентина ещё тогда, в 38-м, под новый год написала мне, что Павел… что он… что его… В общем, пропал он…
– Как пропал? Где? Ты поподробней давай, – Егор всё больше и больше входил во вкус своей роли.
– Не мешай, – одёрнул его Иван.
По правде сказать, Алексей знал совсем немного. Да и то, что знал, было так… В общих чертах, пунктиром. Какие там подробности?..
Так случилось, что с сестрой он практически не общался. Аккуратно посылал ей поздравления по случаю дней рождения, именин и прочих гражданских праздников. В ответ получал такие же безликие открытки с пустыми, ничего не говорящими словами. Вот и всё. Развела их жизнь в разные стороны. И, честно говоря, не возникало никакого желания менять сложившиеся отношения. Они и в детские годы не очень дружили. Почему?.. Во-первых, мешала солидная разница в возрасте – 10 лет, а во-вторых, и в главных, уж очень разными были они по складу характеров, и мир понимали тоже по-разному. Маленького роста с плотно сжатым ртом, колючим выражением карих глаз и сдвинутыми к переносице тонкими бровями, Валентина являла собой полную противоположность большому, косолапому, добродушному брату. На его губах, казалось, навечно застыла лёгкая, чуть застенчивая улыбка. И эта улыбка бесила её. Она понять не могла, чему этот увалень вечно улыбается? Или смеётся над ней? Он знал, что раздражает сестру, старался реже попадаться ей на глаза, а, когда после окончания гимназии уехал в Москву, то даже вздохнул с облегчением и решил выполнять свои братские обязанности с помощью поздравительных открыток. Только однажды, под новый, 39-й, год, он получил от сестры настоящее письмо. В конверте.
– Сейчас… Я сохранил его… Сейчас покажу, – Алексей открыл ящик комода и стал рыться в его недрах. – Помню, я ещё удивился тогда: не в наших правилах было писать друг другу длинные послания.
Он извлёк на свет картонную коробку, где лежала кучка стареньких фотографий и несколько писем – всё, что случайно сохранилось в занятой чужими людьми квартире в Москве.
– Вот оно!..
Письмо Валентины Ивановны Троицкой (в девичестве – Богомоловой).
"Здравствуй, Алексей!
Поздравляю тебя и всё твоё семейство с Новым годом. Желаю всем вам здоровья, удачи, благополучия и всего того, что вы сами себе пожелать хотите.
У нас с Петрушей жизнь идёт своим чередом, так что грех жаловаться. Живы-здоровы – уже хорошо.
Давно я не имею от тебя никаких известий, но, думаю, всё у тебя благополучно, потому, как только приходит беда, мы тут же первыми узнаём о ней. Видно, в характере человека заключена потребность такая: поделиться горем, рассказать о своих напастях. Вот и я решилась написать тебе о своей беде. Павла арестовали.