Без сомнения, правильное отношение к жизни, подлинные человеческие качества, сформировавшие личность Петра Мироновича, были заложены родителями в самом раннем возрасте. Мирон Васильевич и Дарья Петровна с детства приучали детей к самостоятельной жизни, учили заботиться о близких людях. Ребятишки собирали ягоды, несли их на железнодорожную станцию и продавали пассажирам. Иногда подъезжали на составах, а затем выпрыгивали, пока поезд, извиваясь на повороте, замедлял ход.
Зимой работы становилось меньше, и в натопленном просторном доме вечерами пели песни. По воспоминаниям Ольги Мироновны Пронько (Машеровой), у матери был чистый, нежный голос, а отец ей подпевал. К народному искусству приобщались дети. Они также увлекались чтением, тем более что была своя небольшая библиотека. Ее начал собирать Мирон Васильевич, еще обучаясь в церковноприходской школе. А когда затем ездил в Витебск на базар, заходил в магазин и покупал разные книги.
Родители стремились дать своим чадам образование, открывавшее жизненные перспективы. Пятеро детей за 4 километра ходили в Грибовскую начальную школу. Были прилежными учениками, даже в мороз и пургу не пропускали занятий.
Пример показывал Петя. Любимым предметом стала математика, которую мудрецы считают музыкой души и относят к числу наиболее ярких проявлений творческой активности людей.
Не меньший интерес вызывала физика. Наравне с точными дисциплинами его внимание привлекала история, в особенности те ее страницы, которые касались проявления людьми мужества и героизма Изучая их, он постигал идеалы добра и справедливости.
В пятый класс Мошканской неполной средней школы, находив- шейся в 8 километрах от дома, Петя из односельчан записался один. Родители пытались устроить его на квартиру. Но 11-летний парнишка отказался. Озорной, находчивый, он смастерил коньки, лыжи и зимой по снежной целине или замерзшей речке гораздо быстрее преодолевал немалое расстояние. Физическая закалка пригодилась в жизни, а со спортом Петя уже никогда не расставался.
Недостаток продовольствия в стране, измотанной гражданской войной, нежелание зажиточных крестьян продавать хлеб государству подтолкнули власти к преждевременному проведению коллективизации. Ничего иного просто-напросто не оставалось. На село были посланы тысячники. Многие из них не могли отличить пшеницу от ячменя, не знали местных традиций, но поучали потомственных хлеборобов ведению сельского хозяйства. Те скептически глядели на «чужаков», пытавшихся «революцией переделать» деревню, предав забвению один из главных лозунгов Октября: «Землю — крестьянам».
Не будет преувеличением утверждать, что среди тысячников были и грамотные люди. Они опирались на толковых хозяев, рассказывали о преимуществах коллективного труда. Большинство сельчан, в том числе и семья Машеровых, вступили в колхоз, заботились о его развитии.
1933 год совпал с очередной страшной засухой, которая была в России в 1891-м и 1921-м годах. От горячего зноя в республиках посевы выгорели на больших площадях, и убирать было нечего. Страна осталась без хлеба. Нищета и голод, косившие целые семьи, охватили Северо-Кавказский край, Ставрополье и другие регионы. Тогда о данной трагедии нигде не писали. Эта тема была закрытой. Позже беду, вызванную погодной аномалией, кое-где стали использовать в политических целях.
Тот трудный год Машеровы худо-бедно пережили. В школу дети брали с собой жареные бобы. В выходные дни, в период летних каникул Павел и Петр с отцом на разъезде Лычковского грузили в вагоны вытащенные из реки Лучесы бревна. На заработанные деньги приобретали необходимые для дома вещи.
Окончив Витебское педучилище, Павел в Дворищанской школе Россонского района преподавал историю и географию. Он забрал к себе Петра. Зарплаты старшего брата-учителя хватало на пропитание и одежду для обоих.
Для села «с колхозным нэпом» наступали времена, когда понемногу повышалась оплата труда — в ее натуральной форме. На II съезде колхозников-ударников в 1935 году Сталин объявил, что в деревне «жить стало лучше, жить веселее». Крестьянская частушка добавила к этим словам ироническое пояснение: «Шея стала тоньше, но зато длиннее».
Хотя улучшение сельской жизни наблюдалось, «хлебный» рывок в стране произошел два года спустя.
В Ширки прислали толкового, с крестьянскими корнями председателя колхоза. Новый руководитель повышал культуру земледелия, внедрял севообороты — и урожайность пошла вверх. Люди получали на трудодни зерно, возводили дома, хозяйственные постройки.