Еще при жизни Машерова в обкоме партии и облисполкоме задумались, где его установить. Решили разместить в скверике, у старого здания пединститута, в котором учился юный Петр. Когда Сергей Шабашов сказал об этом Машерову, он засмущался:
- Что ты придумал? Я вообще не имею права претендовать на Витебск, тем более недостоин, чтобы мой бюст стоял в центре города.
- Петр Миронович, о вашей скромности прекрасно знают не только витебчане и трудящиеся Белоруссии, но и весь народ. По этому вопросу мы объяснялись в Президиуме Верховного Совета СССР и получили «добро». Так что оставьте за нами окончательное решение.
- Ты всегда задираешься со мной! — полушутя, полусерьезно воскликнул он.
При открытии бюста в своей суховатой, составленной из официальных цитат речи Киселев подчеркнул:
- Обращаясь к Петру Мироновичу Машерову при вручении ему высших наград Родины - ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот», Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев сказал: «Мы хорошо знаем, как много энергии, настойчивости и целеустремленности проявляете вы в осуществлении политики партии и ее решений. Ваш многолетний труд - пример самоотверженного служения своему народу, делу коммунизма»…
Это были последние добрые слова, сказанные Киселевым о Машерове. От себя не нашел, что сказать, - сослался на Брежнева.
Ускоренное вычеркивание его образа из истории продолжалось. Из фотовыставки к съезду КПБ (он состоялся в январе 1981 года) ответственного работника ЦК заставили с «мясом» вырвать три фотографии, на которых был показан Машеров во время своих визитов в трудовые коллективы. Имя его в докладе не упоминалось ни разу. Поступила тихая команда - уменьшить о нем поток траурных мемориальных публикаций.
В целях увековечивания памяти Машерова Центральный Комитет КП Белоруссии и Совет Министров постановили переименовать Парковую магистраль города Минска в проспект Машерова; присвоить его имя Россонской средней школе и совхозу «Мошканы» Сенненского района Витебской области; поручить Институту истории партии при ЦК компартии и Государственному комитету БССР по делам издательства, полиграфии и книжной торговли издать сборник его статей и выступлений; установить мемориальные доски в память о нем на доме в Минске, где жил, и на здании Витебского пединститута имени Кирова, где учился; возвести на могиле Машерова надгробный памятник. Решено было также присвоить его имя Минскому заводу автоматических линий и одному из строящихся морских судов .
…Близилась первая годовщина его гибели. Никаких указаний «свыше», как отмечать этот день, в партийные комитеты не поступало. В конце дня секретарь Минского горкома партии Нина Нерад, вспомнив трагическую дату, поспешила к Бартошевичу, второму секретарю ЦК КПБ, избранному на эту должность в последние годы жизни Петра Мироновича.
- Геннадий Георгиевич, мы же забыли заказать венки и цветы на могилу Машерова.
— Хорошо, что вспомнила, — какой был бы позор… Как мы могли забыть эту дату?!
Решили, что на следующий день в 10 часов утра к кладбищу, где похоронен Машеров, прибудут делегации трудящихся всех районов столицы.
В назначенное время жители города торжественно выстроились у входа на кладбище. Ждали правительственную делегацию… Проходит пятнадцать, двадцать минут, час… Никого нет. Кто-то догадался подойти к могиле. Там уже стояла большая красивая корзина с цветами. На ней — лента с надписью: «П.М. Машерову. От Центрального Комитета Компартии Белоруссии, Верховного Совета БССР, Совета Министров республики».
Стало ясно, что отдать дань памяти пришли только горожане, среди которых — ветераны войны и труда, партийные и советские работники, гости города, простые люди…
— Тем более хорошо, что мы здесь, — тихо произнес кто-то из руководителей города, и люди длинной кавалькадой пошли возлагать цветы к могиле Машерова, где на скамейке сидели его родные и близкие.
Многие трудовые коллективы, бригады включали Петра Машерова в свой состав, перечисляли заработанные деньги в Фонд мира. Он был почетным членом цеха № 36 Витебского телевизионного завода.
Помнят его внимание и заботу в сельской глубинке Полесья. Чуткая душа поэта, выходца из Ганцевич, Виктора Гордея, через несколько лет откликнулась стихотворением «На проспекте Машерова». Одна из лучших улиц столицы, красивая, зеленая, с высокими современными зданиями, с Домом книги, Дворцом спорта, помнила того, кого любили все:
Паміж ліп, абмытых
навальніцай,
Сэрца свежай ранай
зашчыміць.
На праспект Машэрава сталіца