Пришлось, не имея на то полномочий, подстраховать — пристроиться за венценосцами впереди колонны и поставить им в затылок ещё четырёх военных, которые по мере движения по моей команде подменяли обессиленных несущих.
Встретившись на площади Победы, мы с заместителем заведующего организационным отделом горкома Вячеславом Кузнецовым (будущим замом Шушкевича, а потом — послом в Китае) срочно выехали к Московскому кладбищу, чтобы посмотреть, всё ли там подготовлено к прибытию похоронной процессии.
Волосы встали дыбом, когда нас встретила огромная и никем не управляемая толпа народа — вся милиция была стянута в город.
На сей раз выручили чёрные кожаные пальто с траурными повязками, которые делали нас похожими на чекистов.
Понимая, что уговорами с толпой не справишься, мы буквально накинулись на людей, требуя расчистить коридор достаточной ширины для проезда автомобилей к кладбищу.
Наша решимость была оплачена покорностью народной — люди пришли в движение и распределились по обе стороны проезжей части, сжимая в руках цветы.
Мы были настолько измотаны, что валились с ног и еле дожили до последних минут прощания с Петром Мироновичем.
Запомнились не прощальные речи, а огромная гора цветов, которая возвышалась над могилой Машерова. И это была только какая-то часть, потому что людей попросили возложить их на могилу народного любимца после того, как закончится официальная церемония и начальство уедет.
На следующий день всем нам было тяжко на душе, так как горкомовцы, как никто другой, были насквозь пронизаны многотысячной народной скорбью.
Нам казалось, что безмолвные плачущие люди кричали нам в лицо: «Ну как же вы не уберегли его! Что теперь будет?»
Зябко было и потому, что все мы в ряде ситуаций превысили свои полномочия и, ликвидируя организационные прорехи, буквально бросались на амбразуру, не думая о возможных последствиях. Но молодости в те времена море было по колено.
Памятник Первому секретарю ЦК КП Белоруссии Петру Машерову.
Вновь и вновь возвращаясь к памяти Машерова, хочется продолжить размышления над тем, что происходило в то время и как бы распорядилась судьба, оставь она Петра Мироновича живым.
В воспоминаниях одного из его соратников верно подмечено:
«Рядом с больными, немощными и засыпающими на ответственных заседаниях членами Политбюро ЦК КПСС Машеров выглядел непростительно молодым».
Просочились сведения, что один влиятельный журнал опросил американских конгрессменов: кто из зарубежных лидеров мог бы стать президентом США и кого видят они на месте Брежнева?
Многие ответили неожиданно — Машерова.
Для Кремля это была пугающая информация, потому от СМИ и общественности её скрыли.
На самом же деле игра была гораздо сложнее.
Машеров, являясь кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, конечно же, был в курсе того, что происходило, и не мог остаться в стороне от закулисных игр после назначения председателем КГБ «тёмной лошадки» — Юрия Андропова.
Хотя некоторые не соглашаются с мнением дочери Петра Мироновича, Татьяной, но она, на мой взгляд, вполне резонно заметила в одном из интервью:
«Отец не дожил до Пленума ЦК КПСС меньше двух недель. Всё было решено. Он шёл на место Косыгина. Я понимаю, что отец мешал многим. Именно тогда, в октябре 1980 года, «взошла звезда» Горбачёва».
Связь гибели Машерова со складывающейся политической ситуацией усматривает и его выдвиженец — Вячеслав Кебич.
Он и многие другие свидетели, а также исследователи партийных интриг того периода вполне резонно связывали происшедшее с происками Андропова.
Логика в этом есть, да и Машерову, конечно же, было известно, что вокруг отживающего свой век Брежнева развернулась борьба трёх группировок в ЦК.
Не только он, но другие были озадачены смертью почти десятка членов ЦК, которые относились к группе «стариков» и маршала Устинова. Причём, тех, кто примкнул к группировке Суслова-Андропова, эта «эпидемия» не коснулась.
Попытка ликвидации Машерова была, но не на трассе в районе Смолевич. Об этом поговорим несколько позднее.
Вряд ли кто станет возражать, что в брежневском престарелом кругу при любом стечении обстоятельств интриги бы плелись вокруг молодых и «слегка поседевших», вроде Машерова.
Пётр Миронович был серьёзным претендентом, поскольку имел поддержку у влиятельных членов ЦК, правительства и силовиков.