Коллинс Самуэль. Нынешнее состояние России изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне Сочинение Самуэля Коллинса, который девять лет провел при Дворе московском и был врачом царя Алексея Михайловича. М. 1846; Утверждение династии. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 34
Это Государь статного роста, пристойно вежливый, получивший от природы необходимые телесные дары…
Себастьян Главинич. О происшествиях московских. М. Императорское общество истории и древностей Российских. 1875. С. 6
По фигуре царь очень полный, так что он даже занял весь трон и сидел, будто втиснутый в него. Трон и по виду и по размеру был похож на исповедальню. Царь не шевелился, как бы перед ним ни кланялись; он даже не поводил своими ясными очами и тем более не отвечал на приветствия. У него красивая внешность, очень белое лицо, носит большую круглую бороду; волосы его чёрные или скорее каштановые, руки очень грубые, пухловатые и толстые.
Витсен Николаас. Путешествие в Московию. СПб. Symposium. 1996. С. 96
Кресла, или трон Царя Алексея Михайловича, украшены драгоценными каменьями. В них алмазов больших, средних и малых 876, лалов 1, яхонтов больших, средних и малых 1223, жемчугу на бархате три нитки; а сверх того обнизаны жемчугом два Ангела, и следующая на Латинском языке надпись: «Могущественнейшему и непобдимейшему Московскому императору Алексию, на земле счастливо царствующему, сей Трон с величайшим искуством и тщанием соделанный, да будет счастливым предзнаменованием грядущаго в небесах безконечнаго блаженства. Лета Христова 1659. Поднесены кресла сии Царю Алексею Михайловичу от имени торговой в Испагани Армянской компании Армянином Сарадовым».
Малиновский А. Историческое описание древнего российского музея, под названием мастерской и оружейной палаты в Москве. Ч. 1-я. – М. 1807. С. 120
Этот трон хотя и невелик, но драгоценен; состоит он из 4 украшенных разными изображениями позолоченных колонн; верхняя часть похожа на кровлю или свод, кончаясь конусом, и замечательна как пышностью, так и ценностью. На верху трона – орёл двуглавый, с коронами на обеих головах да, кроме того, над этими коронами высилась по середине ещё третья; это княжеский герб, часто встречавшийся нам в иных местах во время путешествия по Московии на верху башен и зданий.
Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. Описание путешествия польского посольства в Москву в1678 году / Перевод с латинского, примечания и приложения И. Ивакина. – Москва: Университетская тип., 1891. С. 53
Его царское величество, царя «Алекси Михайловиц», великого князя на Москве, видел я несколько раз в его резиденции. По фигуре он высокий, крепкий господин, полный, очень серьёзный лицом, носит, по обычаю русских, большую окладистую бороду, короткие волосы, и одежда его московитская. (Приписка: Одеяние указанного царя настолько роскошно изукрашено драгоценными камнями, что смотришь на него, как на чудо; он носит вокруг шеи прядь жемчуга, которая неоценима).
Ганц-Морис Айрман. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии. 1666–1670 гг. // Исторические записки. № 17. 1945 С. 298
На митре (венце) его драгоценные камни спереди и сзади имели такой необыкновенный блеск, что она казалась вся в огне.
Лизек Адольф. Сказание о посольстве от императора римского Леопольда к великому Царю московскому Алексею Михайловичу в 1675 году. // Журнал министерства народного просвещения. № 11. 1837. С. 354
Алексей статный муж, среднего роста, с кроткой наружностью, бел телом, с румянцем на щеках, волосы у него белокурые и красивая борода; он одарён крепостью телесных сил, которой, впрочем, повредит заметная во всех его членах тучность, если с годами она всё будет увеличиваться и пойдёт, как обыкновенно, в живот; теперь он на 36-м году жизни. Дух его наделён такими блестящими врождёнными дарованиями, что нельзя не пожалеть, что свободные науки не присоединились ещё украсить изваяние, грубо вылепленное природой вчерне. Кроткий и милостивый, он лучше хочет, чтобы не делали преступлений, нежели имеет дух за них наказывать. Он и миролюбив, когда слушается своей природной наклонности; строгий исполнитель уставов своей ошибочной веры и всей душою предан благочестию. Часто с самою искреннею набожностию бывает в церквах за священными службами; нередко и ночью, по примеру Давида, вставши с постели и простёршись на полу, продолжает до самого рассвета свои молитвы к Богу о помиловании или о заступлении, либо в похвалу ему. И что особенно странно, при его величайшей власти над народом, приученном его господами к полному рабству, он никогда не покушался ни на чьё состояние, ни на жизнь, ни на честь. Потому что хоть он иногда и предаётся гневу, как и все замечательные люди, одарённые живостью чувства, однако ж, никогда не позволяет себе увлекаться дальше пинков и тузов.