— Спасибо, обойдусь, — гордо вздернув подбородок к верху, фыркнула Лидия. Хоть она и замёрзла, но принимать помощь от Громова не спешила, ведь знала, что он никогда не делал ничего просто так.
— Не выперндривайся, я же вижу, что ты замёрзла, — теряя терпение, сквозь стиснутые зубы процедил Дима.
— Ничего я не замёрзла, — огрызнулась в ответ Петрова, — а ты езжай куда ехал, — пытаясь придать голосу уверенности добавила она.
У Громова лопнуло терпение, ещё ни одну девушку он не уговаривал и не собирался начинать, поэтому выйдя из машины подошёл к Лидии, которая тряслась так, словно маленький, промокший под дождем, щенок.
— Я вобще-то предлагаю тебе помощь, безвоздмездно, — схватив Лидию за запьястье, рассерженно прошипел Громов, специально выделив последнее слово. Петрова нахмурившись попыталась высвободить свою руку.
— В твоей помощи не нуждаюсь, — сдавлено буркнула она, громко шмыгнув носом. И все-таки сорок минут проведённых на холоде не прошли безследно.
— Петрова, больше всего на свете я не люблю оставаться в долгу, поэтому сейчас ты садишься в машину и говоришь адрес, — властно заявил Громов и Петрова подченилась.
То ли из-за холода, а может по другой какой-то причине, но Лидия проигнорировав голос разума, все-таки села в машину. И почему-то внутренний голос подсказывал ей, что она ещё об этом пожалеет.
Дима никогда ни для одной девушки не делал ничего подобного. Он все ещё до конца не мог поверить в то, что действительно вернулся домой, выдернул Макса из страстных объятий Леночки, чтобы тот вынес ему ключи от машины и ради чего, а точнее кого? Как бы Громов не противился, но причина сидела в паре сантиметров от него и упорно делала вид, что разглядывает сменяющие друг друга пейзажи.
В салоне повисло неловкое молчание, давящая тишина заставляла чувствовать себя неуютно, подталкивая все-таки начать разговор. Покосившись на сокурсницу, Громов только было открыл рот, намереваясь ляпнуть что-нибудь в своём духе, дабы хоть немного разрядить обстановку, когда у Петровой, к счастью, зазвонил телефон.
Насколько Дима понял, говорила Лидия с мамой, уверяя её, что поела и оделась тепло. Ему еле удалось сдержать улыбку, когда Лида раскраснелась, словно спелый помидор, доказывая матери что с Игорем они просто друзья и поспешно перевела тему разговора, начав расспрашиваться о самочувствии Алки.
В один момент на Диму нахлынула не пойми откуда взявшаяся грусть, отдавая горечью во рту. Он не знал, что такое забота, материнская любовь, даже близко не понимал, какого это, когда есть кому позвонить в тяжелую минуту. Свою мать Громов не помнил, ведь она ушла когда ему ещё не было года, а отец… Он вечно пропадал на работе и отмахивался от Димы со словами: «Я занят, потом» Няне до него не было особого дела, она выполняла свои обязанности прописанные в контракте, ни больше ни меньше. Скорее всего именно поэтому Дима с детства привык прятать все глубоко в себе, не выставляя на показ свои истинные эмоции. Даже сейчас сжимая со всей силы руль, Громов казался равнодушным, не смотря на злость, что разгорелась внутри, стоило ему вспомнить об отце с его лживой заботой.
Дима настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как пробка рассосалась и если бы машины сзади не сигналили, как будто сумасшедшие он, наверное, так бы и сидел не замечая ничего и никого вокруг.
Когда Громов пришёл в себя, Петрова уже говорила с каким-то Игорем, по-видимому с тем, с которым они просто «друзья». Дима еле заметно тряхнул головой, прогоняя подальше от себя назойливые мысли и плавно двинулся с места, возвращая внимание на дорогу.
Они ехали уже больше часа, из-за жутких пробок, причиной которым послужил ремонт дороги. Мобильник буквально разрывался на части от звонков, что посыпались на Лиду, словно снег посреди марта. Все как сговорились. Сначала мама сетовала на плохую связь, затем буквально вынудила отчитаться, что ела за последние двадцать четыре часа, а напоследок выпытывала об Игоре и скорее всего мысленно подсчитывала количество гостей на свадьбе. Дальше звонил Пархоменко, искренне извиняясь за не удавшуюся прогулку и обещая при встречи объяснить причину столь неожиданного ухода. Так потом ещё Сашка посчитал нужным лично сообщить, что уезжает на три дня в командировку, хотя по мнению Петровой было достаточно отправить смс-ку. Последней кто изъявил желание поговорить с Лидией была Светка, которая не выдержав и дня, слезно просила прощение за излишнюю вспыльчивость и конечно же Лида простила, хотя по правде говоря, она и не обижалась.
Одним словом половину пути Петрова проболтала по телефону, а вторую половину бездумно пялилась в окно, желая как можно быстрее оказаться дома и принять наконец-то душ, а то из-за слипшихся волос чувствовала себя не комфортно, хотя может причина была вовсе в другом. Например в Громове, поступок которого до сих пор оставался для Петровой загадкой.