— Спасибо, — заплетающимся языком поблагодарила Петрова, выставив вперед руку, останавливая тем самым Диму, — дальше я сама, — заявила она, развернувшись, сделала несколько шагов, споткнулась и упала. Громов тяжко вздохнул, сетуя на жизнь, помог Лидии подняться, сразу же заметил, что она не может нормально встать на ногу, в следствии чего принял решение, все-таки проводить сокурсницу до двери квартиры.
В подъезде было достаточно темно, источником света служило тусклое пятно от лампочки, которую следовало бы уже заменить, не смотря на это Дима буквально прочувствовал на себе цепкий, изучающий взгляд Петровой, старался не обращать внимания, на долго его не хватило:
— Что? — обернулся, смотря сверху вниз, сфокусировал взгляд на сокурснице. До чего же она была мелкой, в плане роста, Громов раньше как-то даже не замечал.
— Ничего, — буркнула Лида, пожимая плечами.
И они продолжили подниматься лестницей, так как лифт не работал. Дима придерживал Петрову за талию, дабы та не грохнулась и не покалечилась, а если учитывать ее координацию и пьяное состояние, для этого не нужно было прилагать особых усилий.
— Может хватит уже меня лапать, — поджав губы, проныла Лидия, старалась казаться возмущенной, но больше походила на обиженного ребенка, у которого отобрали леденец или воздушный шарик.
— Никто тебя и не лапает, — отпустив сокурсницу, сбесился Дмитрий, — Петрова, ради всего святого, ты можешь хоть немного помолчать? — сквозь стиснутые зубы прошипел он.
— Могу, — вздернула подбородок к верху Лидия, — но не хочу, — расплылась в улыбке она.
Кое-как поднявшись на шестой этаж, возник вопрос: в какой из квартир живет Петрова? Он хоть и был у нее дома, однако помниться вылетел из подъезда как ошпаренный, даже не запомнил номер квартиры. От Лиды вразумительного ответа дожидаться не было смысла, так как она снова отключилась, повиснув у него на плече. Она черт побери, не была легкой, но лучше уж пусть спит и не раздражает его своей болтовней. Немного подумав, Дима позвонил в дверь 86 квартиры. По ту сторону послышалось шуршание, затем щелкнул замок, из-за приоткрытой двери выглянула пожилая женщина, в больших круглых очках и вязанном свитре с пуговицами, поверх цветастой ночнушки. Настрой у старушки был не слишком-то и дружелюбным.
— Вы кто, что вам нужно? — настороженно протянула женщина. — Ишь ты, какая молодежь пошла, наквасяться и буянят, будят мирных граждан, — унюхав запах алкоголя, сварливо запричитала она, — А-ну, брысь отсюда, а то полицию вызову, — пригрозила старушка.
— Сейчас, внучку вашу, в квартиру занесу, — устало протянул Дима, — и уйду, — пообещал он, женщина казалось, только сейчас заметила ноги, свисающие с плеча парня, побледнела, за сердце ухватилась.
— Мать честная, — хлопнула в ладони она, — ох, говорила я Борьке, присматривай за дочкой, а то ведь совсем от рук отобьется, — неодобрительно покачала головой женщина, — а Лиличка ведь в детстве таким хорошим ребенком была…
— Какая Лиля? — нахмурился Дима, Петрова шелохнулась, издав то ли вопль, то ли полустон.
— Ну, так внучка моя, — прокряхтела старуха, недоверчиво сощурив глаза, — Лиличка.
— Извините, пожалуйста, я, похоже, квартирой ошибся, — стушевался Громов, — доброй ночи, — неловко пробубнил Дима, развернулся, желая как можно быстрее скрыться от настырного взгляда старушки, а то чего доброго еще полицию вызовет, а ему лишние проблемы с законом, а тем более с отцом, не нужны.
Женщина, вроде, успокоилась, почти закрыла дверь, но тут не вовремя проснулась Петрова, а Громов думал, что хуже быть уже не может, Лида доказала обратное, громко воскликнув:
— О, баба Зина, — радости Петровой не было придела, — а вы почему еще не спите? — а вот у Димы была приблизительно такая реакция — рука-лицо.
Лидия резво, настолько, насколько позволяло положение, размахивала ногами, попала Диме в живот, заставляя поморщиться от минутной боли. Вот за что ему это наказание? Он не успев как следует обдумать последующие действия, шлепнул ее по заднице, тут-то началось самое интересное, Петрова взвизгнула на ее вопль выбежал мужчина из соседний квартиры и его жена со скалкой в руках. Громову пришлось извиняться за нарушенный покой и заверить, что подобное больше не повториться.