Но его серые глаза, обращенные к ней, смотрели вполне серьезно, и у нее возникло странное ощущение, будто он взглядом пытается что-то сказать ей.
Она хотела было воспротивиться, но поняла, что не может сделать этого при капитане Барнете.
Максимус и так был унижен поступком Летти. Если бы она вздумала спорить с ним в присутствии его подчиненного, это только ухудшило бы дело.
Ей хотелось обратиться к нему с просьбой не усугублять создавшееся положение и отказаться от своего замысла, на который, по ее мнению, его толкнуло лишь желание отомстить. Она понимала, что ему хочется поквитаться с ее отцом за то, что тот обманул его.
Она уже открыла рот, чтобы попросить его сначала переговорить с ней наедине, но в это время к ним подошел капитан, держа в руках требник.
— Я нашел его, сэр, и если вы готовы, можно приступать, — сказал он, снимая фуражку и кладя ее на столик у стены.
«Нет! Нет! Вы не должны этого делать!» — хотела выкрикнуть Дорина, но Максимус протянул ей руку, и слова замерли у нее на губах. Она чувствовала себя слишком слабой, чтобы сопротивляться.
Его пальцы сильно сжали ее руку, и она поняла, что он, должно быть, почувствовал, как она дрожит.
— Мы готовы, капитан Барнет, — сказал Максимус своим глубоким голосом.
Капитан приступил к обряду. Дорина чувствовала, что воля покинула ее, она больше не принадлежала себе, а была послушным орудием в руках мужчины, стоящего рядом с ней.
Максимус отвечал на вопросы твердо и громко, в то время как голос Дорины звучал слабо и испуганно.
Когда они произнесли свои клятвы, Максимус снял с пальца перстень с печаткой и надел его Дорине на безымянный палец левой руки. Это было простое золотое кольцо с небольшим, плоским изумрудом, на котором были вырезаны его инициалы.
Как во сне она услышала его голос:
— Этим кольцом я сочетаюсь с тобой, своим телом я поклоняюсь тебе, всем моим богатством я одаряю тебя.
Это не может быть правдой! Должно быть, она грезит! Неужели она действительно стоит и слушает слова, которые на всю жизнь соединяют ее с человеком, которого она любит!
Капитан Барнет откашлялся и торжественно произнес:
— Властью, данной мне, как капитану корабля, Ее Британским Величеством королевой Викторией, императрицей Индии, объявляю вас мужем и женой, да благословит Бог ваш союз.
Он закрыл требник.
Вместо того чтобы отпустить ее руку, Максимус поднес ее к своим губам. Она почувствовала его прикосновение, и ей вдруг захотелось плакать.
— Сэр, и вы, леди Дорина, примите мои самые искренние поздравления, — сказал капитан. — Желаю вам многих лет счастья.
Он взял со столика фуражку, надел ее и, отдав честь, вышел из салона.
Дорина отняла у Максимуса свою руку. Перстень с печаткой был слишком велик для нее, и она придержала его другой рукой, чтобы он не соскользнул с пальца.
Затем она подняла на него потемневшие от волнения глаза.
— Мы… действительно… женаты?
Она едва выдохнула эти слова.
— По законам Англии мы женаты, — ответил Максимус. — Вы моя жена, Дорина.
Она снова опустила глаза под его взглядом.
— Вы совершили ошибку, — прошептала она с трагическим видом.
Она ждала ответа, но вместо этого достал из жилетного кармана часы.
— Уже четыре часа утра. Вы, должно быть, очень устали, поэтому я предлагаю вам отправиться спать. Позже у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить обо всем.
Он подошел к дальней стене салона и открыл дверь.
Двигаясь, как в полусне, Дорина последовала за ним. Носовая часть джонки была, по-видимому, разделена на две части — салон и спальню, которая была необычайно большой для такого судна. В центре спальни стояла самая странная кровать, которую Дорина когда-либо видела.
Спинки кровати были того же нежно-зеленого цвета, как и нефритовый конь, подаренный ей Максимусом, и украшены резными позолоченными драконами.
Вся каюта была отделана в зеленых тонах: ковер, стены, покрывало на кровати и шелковые шторы на иллюминаторах. Вся обстановка отличалась изысканностью; создавалось такое впечатление, будто вы очутились в подводном царстве.
Дорина в замешательстве смотрела по сторонам.
Максимус повернулся к ней:
— Ложитесь спать, Дорина. Когда вы проснетесь, все будет казаться вовсе не таким страшным.
Сказав это, он вышел из каюты и закрыл за собой дверь.
Дорина осталась стоять в прохладном зеленом полумраке, словно в русалочьей пещере. Затем, совершенно механически выполняя его распоряжение, она начала раздеваться.
Увидев большой шкаф у одной из стен каюты, она направилась к нему, чтобы повесить платье. Открыв дверцы, она застыла в изумлении!
Шкаф был заполнен платьями, которые она узнала с первого же взгляда!
Это были те самые платья, на которые она смотрела всего несколько часов назад в комнате Летти, те самые, которые она примеряла в Лондоне, потому что Летти отказывалась это делать. И тут Дорина поняла!
Это было еще одно доказательство предусмотрительности Максимуса Керби. Ли Чанг Ло рассказывал ей, что Максимус держит на обеих своих яхтах полный гардероб, и, очевидно, китайские портные сделали для Летти точные копии ее туалетов.
Дорина повесила свое платье и закрыла дверцы шкафа. Затем она подошла к комоду, в ящике которого обнаружила множество ночных сорочек, также скопированных с приданого Летти.
Комод был расписан цветами и длиннохвостыми фениксами, а по углам покрыт резьбой и позолотой в традиционном китайском стиле.
Дорина надела тончайшую сорочку из муслина и легла в постель. Потом она бросила тревожный взгляд на дверь. Придет ли к ней Максимус, чтобы воспользоваться правами… мужа?