Сразу после рассказа Пенни погрузилась в гробовую тишину. Она чувствовала себя несчастной, таким несчастьем, которое приходит внезапно, без видимой причины и сжимает сердце в тиски. Она ревновала к Франческе. Вероятно, также и Франческа ревновала к ней Маркуса, но не потому, что всерьёз боялась, что может быть брошена. Ни один мужчина в здравом уме не предпочёл бы маленькую Пенни, с волосами как у старой куклы и глупыми теориями о любви, женщине, которая испускала запах женственности на каждом шагу. Франческа просто чувствовала себя оскорбленной от того что Маркус немного доверился именно Пенни. Что он разрешил ей войти в узкую и обречённую закрыться в ближайшее время дверь его жизни а, соответственно, и в их совместную жизнь. Вероятно, инстинктивно, как собака писает, чтобы пометить путь, она хотела дать ей понять, что Маркус находиться на её территории.
И он действительно был там. Этих двоих объединяла неразрывная связь, а сеть, которая их окутывала, не имела слабых петель.
В обратный путь отправились в спешке. Всю вторую половину дня они колесили длинными улицами по сельской местности. Листья деревьев были кроваво-красного цвета и Пенни вновь задалась конкретным вопросом: была ли у Франчески татуировка с пронзённым сердцем, как у Маркуса. Она была уверена, что да. Представляла их в то время, когда они вместе их набивали, словно дети, которые повреждают кору деревьев, чтобы оставить слова любви.
Ни с того ни с сего, Маркус положил руку на её плечо, заставляя вздрогнуть.
— Могу я узнать, что с тобой случилось? — спросил он, между двумя затяжками.
— Если я много говорю – ты говоришь мне заткнуться. Если я молчу, то ты спрашиваешь меня с чего бы это. Ты вечно недоволен, — раздраженно ответила ему.
— Франческа выбила тебя из колеи какой-то шуткой? Это на неё похоже.
— Нет, как тебе такое только в голову пришло?
— Ей нравится провоцировать, — заметил он, словно гордился этой особенностью.
— Сказать по правде, я раздумывала о своих проблемах, не всё же время мне думать о тебе и твоей красавице.
— Ты голодна?
— Э?
— Сейчас два часа. Ты голодна? — повторил вопрос Маркус.
— Немного, но мы в какой-то глуши, а я не симпатизирую охоте.
— Я думал, съесть бутерброд.
— Спасибо, но я не хочу вновь оказаться на заправке, где тусуются типы с торчащими из штанов членами. И не думаю, что найдём другую. Последнюю мы проехали давненько.
— Пока ты была внутри, я заглянул в багажник. Твоя бабушка наполнила его едой. Она думала, что мы много времени проведём в пути?
— Лучше не полагаться на эту еду. Моя бабушка настоящее сокровище, но не уверена что всё это съедобно.
— Может посмотрим и найдем что-нибудь съедобное? Я голоден, а когда я голодный, то не могу нормально соображать.
«Ты хочешь съесть меня?»
— Ладно, посмотрим, что она приготовила.
Они остановились на широкой поляне, покрытой сухими листьями. Виды Коннектикута могли быть прекрасными для души, готовой ими восхищаться. Но Пенни, которая обычно очень любила затеряться в природе, упиваясь красотой каждого предмета, несозданного человеком, в этот момент не имела желания и не пыталась обратить внимание на небольшой склон, усеянный сухими деревьями, который спускался в сторону реки.
На капоте автомобиля на самом деле стояла полная еды сумка. Сразу исключили печенье, пахнущее хлоркой. Мысль попробовать непонятное пирожное или торт вызывала глубочайший страх. К счастью, хлеб был нормальным хлебом, и сыр не походил на мыло. Несомненно, яблоки также были съедобные.
— Ну, по крайней мере, мы не умрем от голода. Только мне нужно пописать.
— Ты как сломанный кран и вызываешь у меня смех.
— Когда ты состаришься, и у тебя будут проблемы с простатой, смеяться буду я.
— Я не состарюсь.
— Ты навсегда останешься молодым?
— Я умру раньше.
Пенни закусила губу, думая, что да, возможно это правда. Возможно, он и Франческа не доживут до тридцати лет.
— Я провожу тебя.
— Какой джентльмен, но нет, в этот раз нет такой необходимости. В худшем случае я встречу какого-нибудь енота, но исключаю, что у него появятся развратные намерения.
Она отошла подальше и пописала. И вдруг, неожиданно после этого, её чувства обострились, и она услышала шум реки, протекающей всего в нескольких метрах. Пенни прошла вдоль склона и остановилась в шаге от воды, бежавшей быстро и завораживающе. На некотором расстоянии русло реки расширялось. Два её противоположных берега были соединены живописным железным мостом, красного цвета как сердце на татуировке Маркуса. Она упала задницей на ковер из хрустящих осенних листьев, размышляя о том, как бы ей хотелось жить в таком месте, среди природы и животных. Просыпаться по утрам, когда солнце ещё лениво светит. Разводить огород и собирать плоды. Поить животных, свободно пасущихся на огромном поле. Рубить дрова и наблюдать за их мерцанием в каменном камине. Часами гулять среди зелени, не видя ничего другого. Пить свежевыпавшие снежинки. Расчесывать длинные волосы Барби, пока она держит на руках рыжего кота. Любить кого-то под одеялом, в то время как снаружи ветер ударяет по ставням. Мечты, маленькие и большие.