— Пенни, — голос Маркуса вернул её к реальности. Он спускался вдоль склона и смотрел на неё с озадаченным видом. — Что ты творишь? Исчезаешь?
— Я не исчезла, я здесь.
— Ты напугала меня, не вернувшись.
— Ты испугался из-за меня?
Маркус на мгновение помрачнел и затем ответил издевательским тоном:
— Если ты умрешь, то кто мне будет платить пятьдесят долларов в неделю?
— А что ещё важнее – кто получит письма от Франчески?
— Да, это самое главное.
— Как здорово быть важными для кого-то. Пошли, давай поедим.
Он помог ей подняться. Они вернулись к машине и перекусили бутербродами и фруктами. Попили холодную воду из ручья. Также Маркус сделал пи-пи, но не пошёл за дерево, просто повернулся спиной и сделал всё под носом у Пенни.
Затем, уже на закате, они сели в автомобиль, чтобы продолжить свой путь.
Но мотор оставался мёртвым. Ключ поворачивался в зажигании, но никакой шум не нарушал тишину леса.
Пенни и Маркус переглянулись, прежде чем ночь поглотила всё на свете.
Дорога не была освещена, а Маркус не взял с собой фонарик, и автомобиль походил на мертвого динозавра. Мобильные телефоны не ловили сигнал и даже если бы связь являлась доступной, кому они могли позвонить? Случись это днём, они спокойно могли бы вернуться пешком к последней, встреченной на пути заправке, которую они проехали миль десять тому назад. Но ночью идти пешком было опасно, вернее всё равно, что совершить самоубийство.
— И что же нам теперь делать? — спросила Пенни с тоном, не похожим на её обычный, отражающим постоянное стремление казаться смелой.
Голос Маркуса ответил из темноты:
— Ничего. Переночуем здесь.
— Мы спим здесь?
— У нас нет особого выбора.
— Но холодно и, бог знает, кого носит в этих краях!
— Не ты ли сказала, что водятся только еноты?
— Маркус, у меня есть некоторые проблемы с темнотой, — сказала Пенни тоненьким голоском, почти в ужасе. — Особенно, когда темнота такая кромешная.
Неожиданно он взял её за руку. В темноте, Пенни охватил внезапный жар, тяжёлый и одуряющий, а её сердце сделало сальто словно эквилибрист.
— Не кромешная. Посмотри на вверх.
Пенни подняла лицо и посмотрела на небо. Луны не было, но звезды усеивали небо как далёкие крошечные глаза. Внезапно, словно кто-то зажёг миллион свечей на день рождения, она перестала бояться. Её дыхание немного замедлилось, а тревога стала более лёгкой.
— Пойдём назад, — сказал Маркус. — Там больше места.
В этот момент, улетучился страх темноты и другой страх начал свой путь в мыслях Пенни. Они будут спать вместе на заднем сиденье автомобиля? На тех же сиденьях, где поколения молодых людей, вероятно, даже господин Дональдсон в своей юности, дарили любовь и ласку? Это осознание скрутило ей кишечник, и лихорадка, от которой она страдала последние двадцать дней, с момента, когда Маркус взял в аренду этот чёртов чердак, заглянула в интимный и секретный угол.
Вместе они переместились на заднее сиденье. К счастью, автомобиль был огромный, словно танцпол на колесах. Заднее сиденье было большое как кровать. Незадолго до этого Пенни проклинала темноту, но сейчас была ей благодарна, в противном случае Маркус увидел бы, насколько она покраснела.
Когда Маркус снял свитер, шелест шерсти показался в тишине салона почти оглушительным. Пенни спросила, что он делает.
— Одень его, ты практически голая, — сказал он.
Она не заставила его повторять много раз. Прозрачные колготки и холодные кожаные сапоги не могли достаточно её согреть. По правде говоря, чтобы согреться не достаточно было и свитера Маркуса, даже если он и доходил до колен.
— Сейчас мы поступим так, — продолжал он. — Я лягу, а ты залезешь на меня