Пока она готовилась к походу на вечеринку, у Пенни появился огромный соблазн вообще туда не ходить. Какой смысл? Маркус игнорировал её, вероятно и на вечеринке будет вести себя ужасно, доказывая всем, что это лишь жалкая фальшивка, и её желание подняться на ноги, превратится в глубокое падение.
Она внимательно посмотрела на себя. Платье хорошо сидело на фигуре, и было довольно грациозным. Свои волосы Пенни собрала обручем со стразами, так же принадлежащим бабушке, настоящий винтаж, который убирал назад её чёлку с розовой прядью, со временем становившийся все бледнее и бледнее. Она производила впечатление милой, не «горячей штучки», как выражался Маркус, но и не выглядела отвратительно. И, тем не менее, она чувствовала себя подавленной.
«Мне пришлось отпроситься с работы ради тупой вечеринки, на которой, уверена, я опозорюсь. А если я никуда не пойду, всё равно не думаю, что они заметят моё отсутствие».
Но когда она вышла из комнаты, в туфлях на каблуках в белую и жёлтую клетку, то обнаружила в квартире Маркуса, которого впустила бабушка, даже не предупредив её, отчего Пенни чуть не упала на пол, как оступившийся цирковой акробат.
— Боже, как ты красива, любовь моя! — трещала с искренней любовью бабушка.
Пенни на этот комплимент ответила улыбкой, наполненной ответной любовью. Она была уверена, что даже если бы она вышла из комнаты, одетая в костюм банана, Барби всё равно посчитала бы её красавицей. Маркус, наоборот, не выглядел склонным дарить какой-либо комплимент и, по правде говоря, какой-либо взгляд. Она же напротив, хорошо его рассмотрела. Невозможно смотреть на него и не почувствовать, где-то в глубине самой себя, головокружительную мёртвую петлю сделанную сердцем.
Он был одет в тёмно-серые джинсы и жемчужного цвета свитер, из тонкой шерсти, с V-образным вырезом, который подобно гидрокостюму, плотно прилегал к его телу.
Виднелись некоторые из его тату, те, которые покрывали шею, придавая этому участку кожи опасный шарм. На ногах у него были одеты ботинки в байкерском стиле, устрашающего вида, чёрные и низкие. В завершении комплекта он одел длинное и видавшее виды кожаное пальто, выглядящее дико, как и его глаза. Подонок был чертовски сексуален. И она это знала. У её бывших одноклассниц могли быть парни с толстыми кошельками, но Пенни была уверена, что, как только бы они заметили Маркуса, то начали тут же придумывать лучший способ, каким можно содрать с него штаны.
«Эти идиотки умрут с пеной у рта. Однако надеюсь, что я не умру прежде них».
Она инстинктивно ему улыбнулась, но он лишь бросил быстрый взгляд, сказав поспешно и без всякой любезности, — Пойдём.
Пенни схватила своё любимое розовое пальто, сшитое из варёной шерсти, с пуговицами из ткани в форме цветка, и последовала за ним, готовясь к вечеру который сложно будет забыть.
— Давай возьмем такси, — сказал Маркус, когда они вышли на улицу.
— У меня недостаточно денег, — возразила она с раздражением.
— Тогда скажем, что я тебя угощаю.
— И откуда взялась такая щедрость?
— Я ненавижу автобусы. С меня хватит одной занозы в заднице – сопровождать тебя.
— Я же тебя не заставляю. Если ты не хочешь идти, то будем, как и раньше – врагами.
— И упустить удовольствие сопроводить тебя в стадо идиотов? Нет, я просто не могу отказаться, — иронично заметил он.
Они добрались до более оживленной улицы, рядом с «Maraja». И хотя он не сказал Пенни не единого вежливого слова, на самом деле он вообще больше ничего не сказал, Маркус оставался рядом, но не как обычно по ночам, когда иногда ускорялся и оставлял её позади, а затем останавливался и наблюдал за ней, словно за немного настырной улиткой. В какой-то момент они остановили машину. Дали адрес таксисту, на что последний воскликнул:
— На окраине города, верно?
Затем через зеркало заднего вида его взгляд поймал взгляд Маркуса и, не отпуская больше никаких комментариев, он отправился в путь.
Всю дорого они молчали. Маркус выглядел как убийца покрытый татуировками, с враждебным взглядом и плотно сжатой челюстью. Спонтанно хотелось поинтересоваться: не спрятал ли он под пальто длинный ствол, с калибром 357?
Незадолго до прибытия, Пенни почувствовала себя настолько подавленной от повисшей тишины, что задержала на мгновение дыхание, а потом, чтобы не услышал водитель, заговорила шёпотом:
— Слушай-ка. Не знаю, что я тебе сделала. Если ты обиделся, потому что я спросила тебя про кольцо, тогда прости меня, я тебя больше ни о чём не спрошу. На самом деле, если я тебя так раздражаю, то с завтрашнего дня мы можем вообще больше не разговаривать. Но сегодня ты сделаешь то, что я тебе говорю. Если ты хочешь получить двести пятьдесят долларов, о которых мы договаривались, тебе придётся их заработать. Я не хочу, чтобы ты выглядел иначе, меня устраивает то, что ты выглядишь как подлец, но со мной ты должен быть милым. Все должны завидовать, воображая как круто мы трахаемся. Даже если они и помолвлены с парнем, у которого много денег, то мой парень будет с самым большим членом, мы договорились?