Похожая на многие другие встречи – немного ностальгическая и немного циничная.
За исключением того, что Ребекка и Маркус в подвале, без сомнения, трахались. В этом она была полностью уверена.
Первая реакция была спросить у Игоря, где этот проклятый подвал.
— Я провожу тебя, — ответил он. — Но если ты туда спустишься и покажешь, что произошедшее заставляет тебя страдать, то позволишь ей выиграть, ты так не думаешь?
— Прекрати изображать советника, сукин ты сын, — огрызнулась Пенни. Проходя мимо шведского стола, она на лету схватила бокал с сухим Мартини и залпом проглотила его. Потом уставилась на Игоря с ненавистью, на которую была в этот момент способна, хотя большая её часть адресовывалась Маркусу.
— Так, я поняла — ты пришёл наверх, чтобы отвлечь меня своей болтовнёй, только для того, чтобы дать время этой суке сделать мне подножку.
— Нет, клянусь! Поверь мне!
— Да пошёл ты на хер! Скажи мне только, где подвал и проваливай.
Он ей объяснил, а потом Пенни категорично послала его куда подальше, так что Игорь отстал.
Спустилась вниз на один лестничный пролет. Нашла деревянную дверь, про которую объяснял Игорь. И обнаружила её запертой изнутри. Не было причин запираться там, если бы они не преследовали плохие намерения.
Пенни остановилась перед этим препятствием, и поняла, что плачет. Гнев, тщетные ожидания, разочарование. Испытывала всё вместе, как в кружащемся калейдоскопе и не могла перестать плакать.
Тогда она поняла, что войти и устроить сцену, было бы очень смешно.
«Он не твой парень.
И ты ему ещё даже не заплатила».
Покачала головой, как будто стояла напротив того, кого могла видеть и поняла из этого жеста, что её решительность прошла. Развернулась спиной к двери и вышла из дома, даже не оглядываясь случайно. Балансируя на своих туфлях в клетку, она оставила внутри своё пальто, но за всё золото в мире не хотела возвращаться за ним. Холод пронизывал до костей, а воздух был влажный после дождя, и Пенни хотела найти какой-нибудь транспорт, всё равно какой, только бы вернуться домой, прежде чем превратиться в сталагмит.
Спросила у прохожего, который выгуливал собаку, где находится автобусная остановка, и ей пришлось пройти ещё немного, чтобы туда добраться. В это время начался дождь. Дождь бил, как если бы Бог начал стрелять по земле гвоздями.
Она села под навесом на пластиковую скамейку. Капли дождя просачивались и попадали на лицо, на одежду, на обувь, уцелевшие в скуке на протяжении половины века и обречённые теперь на то, чтобы умереть за один дурацкий вечер. Пенни не хотела даже поднимать взгляд, сидела, сгорбившись, как страдающая тряпичная кукла, с заметными каплями слёз, которые, казались, сделаны из крема – такие они были плотные. Она больше не чувствовала своего сердца, не так как раньше, когда оно ощущалось повсюду, – теперь его не было даже там где должно находиться.
Он провела ледяной ладонью по щеке, и поняла, что руки тоже замёрзли.
«Я подхвачу бронхопневмонию. И надеюсь, что за это расплатятся все. А вы, по крайней мере, подхватите вирус эбола».
Автобус пришел когда её зубы стучали, а она сильно сжимала плечи. Она встала, чтобы подойти к дверям, насквозь промокшая и размазанной тушью для ресниц.
В это момент кто-то дотронулся до неё. Пенни закричала, инстинктивно бросившись в море из дождя.
Позади неё, нависая стоял Маркус.
Глава 14
Маркус
Если ждёт, когда я скажу, что она красивая, то глубоко ошибается. Хотя, возможно, она и не ждёт комплиментов. Пенни производит впечатление той, кто не считает себя милой, не говоря уже о том, чтобы ожидать такой оценки от других. Нервная и слишком резкая. Не хочет от меня ничего, кроме как хорошо сыграть свою роль в нужное время. Не притязает на второстепенную фигню, типа – браслеты, сделанные из цветов и позирование для фотографий с ослепляющими вспышками. Она просто хочет, чтобы мы сходили, и затем выбросить из мыслей и навсегда послать на хер все воспоминания молодости.
Берем такси и плачу я, или вернее – платит она, если учитывать, что за два часа мыльной оперы я получу двести пятьдесят долларов. В машине трясётся как листок. Терпеть не могу, когда она ведёт себя так, предпочитаю видеть её бойцом. Когда мне кажется, что она сделана из тонкого стекла, я инстинктивно пытаюсь удержать её от падения. Пенни, чёрт возьми, они вовсе не монстры с семью головами! Несколько идиотов! Ты знаешь, что они были ими тогда и остались такими же сейчас.