Пенни покачала головой, она не думала подобным образом. Ей удалось уловить спрятанную доброту в жесте мужчины, который только что ушёл.
— Думаешь так потому, что ты всегда видишь плохое, повсюду, в других и в себе. Не допускаешь, что кто-то может быть деликатным по отношению к тебе, потому что ты, так не поступаешь и даже не знаешь, что это. А я напротив, верю, что он, в свою очередь, хочет защитить тебя и серьёзно намерен вернуть на правильный путь. Мне кажется, что он ответственный служащий и хороший человек, тот, кто делает больше, чем его обязанность, оказывая помощь парню.
— Ты поняла это, всё сразу и за один разговор?
— Если окажешь больше доверия другим, то ты останешься удивлен.
— Даже не подумаю об этом.
— Да, для тебя всё вокруг дерьмо. Для тебя важны только три вещи. Франческа, трахаться и копить деньги, и не обязательно в этом порядке.
— Ты, вместо этого, имеешь великие идеалы, — ироничным тоном заметил Маркус. С сигаретой между губ, отросшей щетиной и взглядом без нежности, он казался таким, что, даже, если и приложит усилия, то не сможет выдавить из себя ничего, кроме ненависти. В последнюю неделю даже стал ещё хуже. Весь этот секс окончательно отдалил его от неё. Попадая внутрь и прикасаясь всеми возможными способами, они поднимались на две планеты, расположенные на астрономическом расстоянии друг от друга.
Пенелопа покачала головой, пережидая обычную боль внутри, ту, что разбивала ей сердце, в настоящее время хрупкое как стекло, каждый раз, когда она напоминала себе, что Маркус никогда не был действительно её.
— Я верю во что-то хорошее. Я хочу любить и быть любимой, делать что-то для других, и реализовать свою мечту.
Маркус рассмеялся. Смехом без радости.
— Теперь ты будешь мне это рассказывать. Интересно почему я думаю, что все эти красивые мечты включают в себя кучу денег.
— На что ты намекаешь? Да, если бы у меня были деньги, всё стало бы проще, но я стремлюсь к своим мечтам в равной степени, даже если у меня ничего нет.
— Если ты его окучишь, твоего золотокудрого Игоря, может быть и найдёшь деньги.
— Для тебя вполне нормально то, что ты называешь меня шлюхой, поскольку относишься ко мне как к шлюхе. Однако прошу тебя, не добавляй лишнего. Я не хочу ненавидеть тебя, потому что в таком случае буду не в состоянии притворяться перед Малковичем, что я без ума от тебя.
Он погасил окурок сигареты в стакан.
— Сделав это вступление, раздевайся – мне нужно немного разрядиться от стресса.
Пенни решительно подошла к двери.
— Нет, — ответила ему. — Если тебе нужно сбросить стресс, то делай это в одиночестве. Я женщина, а не резиновая кукла.
Она оделась в простом и целомудренном стиле, чтобы произвести впечатление хорошей девушки, хотя и знала, что больше не является такой. Юбка в складку и блузка как у студентки, гладко, до щёк зачёсанные волосы, минимум макияжа и туфли без каблуков. В рюкзак она положила менее целомудренную одежду, которая понадобится после ужина, чтобы пойти на работу. Она казалась себе одной из тех опасных убийц, кто отправляются на слушание в суд, который должен принять решение – оправдать их или отправить на электрический стул и поэтому одеваются таким образом, чтобы попытаться обмануть присяжных.
Напротив, Маркус, плевать хотел на свой внешний вид. Он надел чёрные джинсы, рваные на одном колене, кожаные ботинки и кожаную куртку, которая наводила мысли о банде головорезов на мотоциклах. Он не побрился, и производил ещё больше впечатление немного сволочного бандита.
Семья Малковича жила в пригородном районе; не роскошном, но утопающем в зелени, и это сделало их в глазах Пенни более симпатичными. Тот, кто выбирает в качестве своих соседей деревья, не может быть плохим человеком.
Маркус вошёл в дом, продолжая курить из вредности. Пенни протянула миссис Малкович поднос печенья, которое она приготовила для неё и хозяйка дома засияла от радости. Это была маленькая и тучная женщина, с прической двадцатых годов, образованной мягкими волнами волос, зафиксированных, кто знает, каким количеством лака и ртом, подведённым в форме сердца. Её глаза излучали искренность.
Она провела Пенни по всему дому, с гордостью показывая свои маленькие вещи – коллекцию стеклянных лебедей, красивые гобелены в спальне и фотографии сына. Особенно фотографии сына.
Пенни увидела крепкого мальчика, с двумя яркими тёмными глазами, и на мгновение она вдруг почувствовала, что уже его знает. Затем поняла. Его взгляд был похож на тот, как смотрит Маркус. С яростью на весь мир.