Принцип коллективной безответственности (при отсутствии дискуссий и каких-либо обсуждений) – характерная черта российского правительства и иных органов власти. Найти человека, персонально ответственного за решение, крайне сложно – для этого и собираются многочисленные подписи, то есть отвечают все, а значит -никто. Понятно, что принцип диффузии ответственности не предполагает реформы и крайне мешает движению вперед. В связи с этим, меня лично всегда поражал объем реальных полномочий, которыми облечены министры в западных странах.
Можно привести конкретный пример бюрократического противодействия принятию решений. Например, я министр и хочу внести на рассмотрение правительства важное предложение о координации работы налоговой инспекции и налоговой полиции. Но я не могу этого сделать, пока не согласую свое предложение со всеми заинтересованными ведомствами, включая налоговую полицию. Поскольку серьезные реформы нарушают интересы многих ведомств, они под любыми предлогами отказываются их согласовывать. А аппарат правительства спокойно отправляет назад предложения министра, даже не показывая их премьеру, так как они не согласованы. И так может тянуться месяцами, если не разорвать порочный круг каким-либо волевым политическим демаршем.
В России говорят: "надо приделать бумаге ноги", то есть держать специально обученного человека, который умеет входить в высокие кабинеты, дружить с помощниками и секретарями начальников и получать необходимые согласования. В противном случае дело будет стоять на месте.
Еще раз замечу, что никому в бюрократическом аппарате, по сути дела, не нужны реформаторские постановления. Старые аппаратчики, когда я пробивал важнейшие решения экономической реформы, не раз спрашивали меня, кому это нужно, кто это лоббирует, кто на этом заработает? Я отвечал, что это нужно стране, то есть никому в отдельности. Они только пожимали плечами и улыбались. Им такие решения были не нужны.
Отношения исполнительной власти с парламентом в России строятся часто по принципу, предполагающему, что парламент – еще одно министерство. И в этом есть определенный смысл. Посмотрите на любое заседание Госдумы. Если там присутствуют министры, то депутаты (независимо от партийной принадлежности) крутятся вокруг них в надежде подписать бумагу или протолкнуть проект, то есть действуют как обычные лоббисты и чиновники.
Отдельно следует сказать о привилегиях чиновников. Во времена СССР привилегии эти выглядели следующим образом: более высокая зарплата, поездки за границу, быстрое получение хороших квартир, особое продовольственное снабжение, специальные магазины (только для своих), персональные автомобили, дачи, отдых на лучших курортах, лечение в особых поликлиниках и больницах. Сегодня многое из перечисленного сохраняется в том или ином виде, то есть часть вознаграждения чиновнику дается не в форме зарплаты. Иные "бедные" чиновники получают в Москве квартиры в 200-250 квадратных метров и стоимостью в сотни тысяч долларов. Тем не менее, формальные привилегии потеряли главное значение в условиях рыночной экономики. Чиновнику хочется получать большие деньги, что подталкивает его к коррупции.
Российская бюрократия отличается традиционной страстью к интригам, пружина которых – "борьба за тело" высших начальников. Наш государственный аппарат напоминает двор монарха в крупном средневековом государстве – тут идет постоянная битва за влияние, за право доступа к телу венценосца, один клан непрерывно плетет интриги против другого.
Не каждый может быть чиновником, для этого надо обладать определенным набором свойств. Так Шохин, например, и некоторые другие члены правительства имеют свойство непрестанно находиться в приемной у премьера и регулярно к нему заходить. Чубайс обладает даром убеждать и подписывать у начальства бумаги.
Другие знают дни рождения всех родственников начальника и своевременно подносят подарки к торжественным датам, следующие стремятся оказать всякие мелкие, в том числе бытовые услуги начальнику, чтобы укрепить свои позиции в его глазах. Помню одного хояйственни-ка, который проявил оригинальность. Он добыл соответствующие разрешения и поднес всем вице-премьерам по пистолету Макарова. Говорят, некоторые таким образом получили автоматические охотничьи карабины и даже иностранные винчестеры.
Вообще, надо отметить, что за последнее десятилетие государственная машина в небывалых масштабах была разъедена моральным разложением и коррупцией. Купленные чиновники и засланные коммерческими структурами агенты в министерствах больше никого не удивляют. Алкоголизм и разврат на рабочем месте стали в порядке вещей, а руководители стараются не выносить сор за двери своих ведомств.
Не так давно охрана в одном ведомстве, связанном с финансами, поздно ночью застукала на рабочем месте заместителя министра и женщину-начальника управления. Никто не удивился, скандал замяли. В свое время министр юстиции Н. Федоров докладывал Ельцину о неприличном поведении высших чиновников во время поездки в США, но реакции не последовало.
Поражение реформаторов в реорганизации бюрократической машины означало и поражение в осуществлении экономических реформ. В том числе и поэтому реформы в России идут гораздо медленнее, чем в Восточной Европе. В том числе и поэтому наш переходный период, который длится уже пятнадцать лет, затянется еще, по крайней мере, лет на десять.
ГЛАВА 9
Бедная-богатая страна
Мой сын как-то спросил меня, почему Россию все называют очень богатой страной и одновременно смеются над нашей нищетой? Действительно, есть в этом какое-то противоречие.
Да, как это ни странно, Россию вполне законно можно считать богатой страной (в смысле территории, богатства недр, трудовых ресурсов, первоклассных специалистов) и, в то же время, очень бедной (в смысле текущих экономических показателей). Печальная ситуация, но факт – при федеральном бюджете всего в двадцать-двадцать два миллиарда долларов и средней зарплате восемьдесят долларов (и минимальной – три доллара) в месяц назвать страну богатой и процветающей трудно.
Конечно, любому здравомыслящему человеку сразу заметно определенное несоответствие в подобных рассуждениях – очевидны эти несоответствия и для меня. На самом деле Россия очень богатая страна, богатая во всех смыслах, просто большая часть богатства не учтена статистикой и распределена крайне неравномерно.
Все знают о гигантском бегстве капиталов из России. Все это знают, но никто с этим и не борется. Дальше разговоров пока дело не идет. По самым скромным оценкам, утечка капиталов за последние десять лет составляет десятки миллиардов долларов США. По явно завышенным оценкам – сотни миллиардов долларов.
Где размещены эти деньги, всем хорошо известно. Они находятся в западных банках, под носом у правительств государств "большой семерки" и МВФ. Эти деньги вложены также в недвижимость на южном берегу
Франции и в горах Швейцарии, в Майами и Нью-Йорке, в Испании и Англии, то есть отнюдь не в Ираке, Ливии или Северной Корее. Закономерность простая -доллары, марки, франки и фунты обычно возвращаются к себе домой.
Спросите любого богатого европейца или американца, и они обязательно расскажут вам про курьезные встречи с новыми русскими на самых дорогих курортах мира, в самых дорогих магазинах, в самых дорогих ресторанах. На Оксфорд-стрит в Лондоне русская речь теперь слышится почти на каждом шагу, Selfridge's и Harrod's весьма популярны у российской элиты. Я знаю случаи, когда в таких магазинах появлялись русские дамы, похожие на дорогих проституток, с сумками, набитыми десятками тысяч фунтов стерлингов наличными, и совершали "шопинг".
Дни рождения в Париже за миллион долларов, целиком зафрахтованные самолеты и яхты, полностью арендованные гостиницы во время горнолыжного сезона, длинноногие модели, пижонство в ресторанах, когда заказывается непременно все самое дорогое независимо от вкуса, которого, впрочем, обычно и нет. Любимое занятие – найти в меню что-то небывалое (например, вино по тысяче долларов за бутылку) и заказать в большом количестве.