– Где полотенца?
Хантер открыл дверцу встроенного в стену шкафчика позади меня. Прошлым вечером я даже не догадалась, что они там. Вытащив два полотенца, он включил кран. Несколько раз отрегулировал воду, взял меня за руку и помог вместе с ним забраться в душ.
Хантер провел губами по моей шее и прижал к кафельной стене душевой. Его руки медленно скользнули вниз по моей спине, прошлись по заднице и остановились на бедрах, а через мгновение меня уже оторвали от пола. Я обхватила его ногами за талию, и он толкнулся внутрь.
Простонав мне в шею, Хантер начал двигаться медленно и жестко, словно опять просил прощения за то, что предпочел мне моих братьев.
– Никогда не прощу себе, что оттолкнул тебя, CиCи. Я вел себя, как конченый идиот.
Я немного сдвинулась, чтобы он мог войти глубже.
– Теперь все хорошо. Проехали.
– Знаю, но тебе не понять, что со мной творилось. Я думал, что мы никогда не будем вместе, – тяжело дыша, сказал он.
Громко простонав его имя, я напряглась всем телом и стукнулась затылком о кафель. В тот миг, когда меня настиг оргазм, перед глазами все поплыло. Еще несколько толчков, и Хантер кончил внутри меня.
Пока мы ловили ртом воздух, он медленно опустил меня на ноги, все еще прижимая к стене. Учитывая, что мои ноги напоминали желе, я испытала прилив благодарности. Хантер помог мне вымыться и помыть голову, уделив особое внимание животу. Мне нравилось, с каким трепетом он смотрит на мой пока еще плоский живот, и нравилось думать о том, что мое тело будет меняться с каждым днем.
Когда мы вышли из душа, он завернул меня в огромное темно-синее пушистое полотенце, и мы вернулись в комнату. Я пошла за своими вещами, но Хантер вручил мне мои штаны для йоги и свою футболку:
– Ты оставила их у меня дома. Я хотел вернуть, но пока не представлялось возможности.
Держу пари, он заметил мой ироничный взгляд.
– Что ж, я рада, что ты этого не сделал. Но, если честно, зубная щетка мне сейчас нужна больше, чем штаны, – отозвалась я, до сих пор чувствуя себя отвратительно после рвоты.
– Да, извини, в ящике в ванной есть запасная.
Я мигом двинулась в ванную, чтобы почистить зубы. Хантер подошел сзади, обнял за талию и положил ладони мне на живот.
– Не могу поверить, что в тебе растет маленькая частичка меня. – Он поцеловал меня в шею.
Я выплюнула зубную пасту и прополоскала рот.
– Понимаю. Сначала я жутко испугалась, но теперь мне это нравится все больше и больше. – Я развернулась в его руках, встала на цыпочки и поцеловала. Он приподнял меня и посадил на край раковины. Я притянула его к себе между ног и захихикала, почувствовав, что он снова стал твердым.
Хантер отстранился и подмигнул:
– Ничего не могу поделать.
Он снова поцеловал меня, на этот раз жестче, но я успела его оттолкнуть, пока мы опять не поддались безумию.
– Знаю, знаю, – вздохнул Хантер, поцеловал меня еще несколько раз, а потом помог слезть с раковины. – Наверное, нам пора съездить к твоим родителям и рассказать всем правду.
Я знала, что он прав, но боялась разрушить то, к чему мы пришли.
– Думаю, ты прав. Рано или поздно Мейсон и Купер все равно сюда явятся.
– Доверься мне, хорошо? Я знаю, что не заслуживаю этого, но хочу сам всем рассказать. Наверняка на нас свалится немало дерьма, но речь идет о нас с тобой, СиСи. Я никому не позволю встать между нами.
Надеюсь, на этот раз он прав.
– Ладно, поехали.
По дороге к родителям я сказала Хантеру, что собираюсь доучиться до конца семестра в универе, а потом переведусь поближе к дому в колледж в Нью-Джерси, чтобы нам могли помочь с ребенком. Казалось бы, план неплохой, но мне предстояло узнать, смогу ли я продолжать обучение, не отдалившись от Хантера.
Когда мы приехали, родители обедали в кухне. Мама улыбнулась, а папа нахмурился.
– Привет, мам. – Я подошла и поцеловала в щеку маму, потом – папу: – Привет, пап.
– Мистер и миссис Кэхилл, нам, гм, нужно с вами поговорить. – Хантер, который никогда не нервничал, сейчас от волнения покрылся потом.
– Рад, что вы помирились, – заговорил папа. – Не люблю смотреть, как вы ссоритесь. Даже с Мейсоном вы так страшно не ругались.
– Видишь ли, пап, как только Мейсон узнает, что происходит, все может стать еще хуже. – Я взяла Хантера за руку, чтобы ощущать между нами связь.
Он сжал мою ладонь и прочистил горло:
– Мы с СиСи собираемся жить вместе, когда через несколько месяцев я закончу колледж.
– Кензи учиться еще три года, – задумчиво сказал папа и посмотрел на меня, ожидая ответов. – Ты хочешь перевестись ближе к дому только для того, чтобы быть с Хантером? Это на тебя не похоже.
Я перевела взгляд с папы на Хантера, а потом посмотрела на маму. Она улыбнулась мне и кивнула. Я снова посмотрела на папу:
– Пап, я беременна.
Его реакция была такой же, как и у мамы, – разочарование и боль.
– Если честно, я не знаю, что сказать.
– Прости меня, пап. Я знаю, что ты во мне разочарован, да и сама чувствую то же самое. – Я расплакалась. Папа отвернулся, встал из-за стола и подошел к маме, которая стояла у раковины. Хантер обнял меня и крепко прижал к себе.
Папа потер пальцами лоб – он всегда так делал, когда кто-то из нас с братьями его расстраивал.
– Ты знала об этом? – спросил он у мамы. Она кивнула. – Что ты собираешься делать с колледжем? Тебе нужно получить диплом, Маккензи. В наше время без образования никуда.
– Кензи закончит колледж. Я за этим прослежу. Мы сделаем все возможное, чтобы она получила высшее образование. Получив диплом, я устроюсь на новую работу, и еще я сэкономил часть денег от наследства. У нее будет все необходимое, мистер Кэхилл, даю слово, – уверенно сказал Хантер.
Я гордилась тем, как он дал отцу отпор, и влюбилась в Хантера еще сильнее, услышав, что он искренне обо мне заботится. Если бы меня спросили об этом в четверг вечером, когда я вернулась домой, я бы рассмеялась.
Папа взглянул на маму, и та взяла его за руку. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно вели беседу без слов. Мои родители – прекрасный пример того, чего я всегда хотела. Им необязательно говорить. Их связь настолько сильна, что они и без слов знают мысли друг друга. Их любовь невозможно разрушить, а ведь иметь четырех детей – то еще испытание. Они всегда сначала думают о нас и делают все, чтобы мы никогда ни в чем не нуждались. Во всех наших делах родители принимали активное участие и никогда не отказывали в поддержке, но в конце дня всегда находили время для себя. Пусть даже каких-нибудь десять минут. Мне хотелось, чтобы у нас с Хантером, моим будущим мужем, было точно так же.
– Это будет непросто, Маккензи. По сути, ты отказываешься от своей жизни. Ты ведь понимаешь, правда? Уверена, что хочешь именно этого? Ты готова к такой огромной ответственности?
Я посмотрела на Хантера и тускло улыбнулась, а потом повернулась к отцу:
– Да, я этого хочу. Хочу воспитывать, – я сжала руку Хантера, – нашего малыша вместе с Хантером, пап. Я знаю, что будет нелегко и от меня потребуется много усилий, но я должна это сделать.
– Не ты, а мы. Навсегда вместе, – тихо напомнил Хантер, чтобы услышала только я.
– Хантер, ты понимаешь, что увяз по уши? Тебе придется заботиться и о моей дочери, и о внуке, – строго сказал папа.
– Да, сэр. Никто и никогда больше не встанет между нами.
– Сам знаешь, ты мне как сын, но я рад, что в этом замешан ты, а не какой-нибудь другой идиот. Я не в восторге от этого, но дам согласие при условии, что ты дашь мне свое слово.
Хантер прочистил горло и незаметно подмигнул мне:
– Даю вам слово, сэр. Кензи – все для меня.
– Как я понимаю, твои братья еще не в курсе? – спросил меня папа, а потом поинтересовался у Хантера: – Мама с сестрой тоже не знают?
– Пока нет, – хором сказали мы.
– Я как раз собираюсь к ним, – добавил Хантер, – но сначала мы хотели рассказать вам.
– Я хочу поехать с тобой, – сказала я ему, а потом повернулась к маме: – Может быть, организуем ужин, чтобы рассказать сразу всем?