– СиСи, ты – мой мир, мой свет во тьме, моя тихая гавань. Я люблю тебя больше всего на свете. И хочу провести с тобой всю свою жизнь. Ты выйдешь за меня замуж?
Я так расплакалась, что в ответ смогла лишь кивнуть. Он достал из коробочки великолепное кольцо и надел мне на палец. Потом положил обе ладони мне на живот.
– Малыш, ты слышишь? – Хантер посмотрел на меня и подмигнул, а потом продолжил: – Твоя мама собирается выйти за меня замуж. – А потом поцеловал мой живот, и как раз в этот момент малыш впервые толкнулся – именно в том месте, где были губы Хантера.
Он посмотрел на меня округлившимися глазами и спросил:
– Это малыш толкнулся?
Я рассмеялась сквозь слезы и подмигнула:
– Ага, похоже, нашей горошинке нравится, что мы собираемся пожениться.
Хантер обнял меня, а все наше семейство поспешило нас поздравить. Все были за нас рады, включая Мейсона, отчего этот день стал еще особеннее. В эти выходные у нас было много поводов для празднования.
Следующая неделя оказалась ужасно загруженной. Я побывала на последней примерке платья подружки невесты, в пятницу вечером мы устроили девичник в доме Хлои, а в субботу после полудня на пляже состоялась свадьба. Она была необыкновенной. Все девушки – в платьях кораллового цвета. Джексон с парнями были одеты в брюки цвета хаки, белые рубашки и коралловые галстуки. Хлоя выглядела просто бесподобно. Она выбрала белое свадебное платье с завышенной талией и шлейфом, расшитым прозрачным и розовым бисером. Волосы завили и подобрали вверх, открывая шею. Родители невесты на свадьбе не появились, поэтому к алтарю ее вел мой папа. Хлоя держала на руках Алекса, одетого в маленький белый смокинг. От вида малыша захватывало дух.
В медовый месяц молодожены поехали в круиз, и за Алексом присматривала я. Перед отъездом Джексон сам меня выбрал, сказав, что это будет хорошая практика. Проблем с этим у меня не возникало, потому что на этой неделе Хантер начал работать в следственном отделе местного управления полиции. Он был очень взволнован тем, что смог получить эту работу.
Через две недели после того, как ребята вернулись из круиза, Хлоя вместе с моей мамой, миссис Маккормик и Хейли устроили мне вечеринку-сюрприз, посвященную будущему ребенку. Мы с Хантером купили для малыша все, что нужно, и даже больше. Хантер все еще отказывался показывать мне детскую, объясняя это тем, что она еще не готова. Где-то на тридцать третьей неделе беременности меня начали мучить отеки. Врач назначил постельный режим и сказал дважды в неделю ходить к нему на осмотр.
Глава 30
Шла уже тридцать седьмая неделя. Мне назначили прием у врача и еще одно УЗИ – уже последнее, прежде чем мы наконец увидим нашу маленькую обезьянку. Сегодня Хантер работал, поэтому обещал встретиться со мной в поликлинике в свой обеденный перерыв.
Я вылезла из постели и начала собираться к врачу, когда зазвонил телефон.
– Алло?
– Привет, Кензи, как там поживает мой мужчинка? – Вместо того чтобы интересоваться моим самочувствием, Хейли всегда спрашивала, как поживает мужчинка, и отказывалась даже предположить, что у меня может родиться девочка.
– Знаешь, я думаю, что моего малыша ты любишь больше, чем меня, – рассмеялась я. – С ним все в порядке, а со мной – не очень. Ноги сильно отекают, и походка все больше и больше напоминает утиную.
– Приложи телефон к животу. Я хочу с ним поговорить.
Посмеиваясь, я сделала, как она просила, а через минуту снова поднесла телефон к уху.
– Сегодня в обед я иду к врачу, так что у меня для тебя будет больше снимков. Хочешь, потом заскочу к тебе?
– Ага, было бы здорово. Вечером за мной должен заехать Мейсон. Повезет меня ужинать.
– Правда?
Отношения между Хейли и Мейсоном трещали по швам. Что-то происходило, но оба отказывались об этом говорить. Всякий раз, когда я поднимала тему, они утверждали, что мне совершенно не о чем волноваться. Я пыталась поговорить об этом с Хантером, но он заверил, что у них все будет хорошо, и объяснил, что причина их ссор не они сами, а что-то другое.
– Ничего особенного, обычный ужин.
– Ну ладно. Я бы очень хотела, чтобы ты рассказала мне, что происходит, Хейлз. Мне не нравится видеть вас такими.
Хейли глубоко вздохнула:
– Ни к чему тебе лишний стресс. Помнишь, что сказал врач? Ты должна побольше отдыхать и поменьше нервничать. Все сами разберутся со своими делами. Перестань забивать волнениями свою симпатичную головку.
Я начинала немного злиться, что все обращались со мной, как с хрустальной вазой.
– Меня напрягает, что ты не хочешь поговорить со мной, Хейлз. Ты же всегда со мной делилась. Так почему не сейчас?
– Потому что не могу, – раздраженно сказала подруга. – А теперь прекращай беспокоиться обо мне и иди собираться.
– Ладно, но мы еще не закончили. Я позвоню, когда буду ехать к тебе.
– Хорошо. Люблю тебя и мужчинку.
– У меня будет принцесса, – рассмеялась я. – И я тоже тебя люблю.
Я стояла в гардеробной, пытаясь найти что-нибудь из одежды, но вдруг подскочила, услышав раскат грома. Ребенок толкнулся, и я погладила живот.
– Ну надо же, обезьянка, пустился дождь. Нам лучше поспешить, пока мы не опоздали.
Переодевшись, я подошла к входной двери, обула вьетнамки и взяла зонтик. Снаружи шел ливень. Даже с зонтиком я вся промокла. В конце дороги был припаркован автомобиль, что для нашего района довольно необычно. Я завела двигатель и поехала. Мне показалось, что в машине сидит Бриттани, но такого быть не могло. Они с Домиником расстались сразу же после окончания учебы. Выбросив эти мысли из головы, я выехала из нашего района и направилась к шоссе.
Когда я оказалась на шоссе, ливень усилился, и видимость на дороге ухудшилась вполовину. Даже дворники на максимальной скорости не успевали разгонять льющиеся по лобовому стеклу потоки. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я заметила все ту же машину, которая теперь ехала за мной. До трассы 295 оставалось всего два поворота. Я посчитала, что справлюсь, если не стану паниковать и буду ехать медленно и аккуратно.
Когда до поворота оставалось около километра, я увидела, что ехавший прямо передо мной автомобиль стало заносить. Водитель, по-видимому, запаниковал, потому что начал сворачивать в боковой переулок. Как только он крутанул руль, его машина столкнулась с еще одной. Я ударила по тормозам, чтобы избежать аварии, но в меня сзади врезались, и я слетела в кювет.
Я закричала, готовясь к неизбежному удару. Но, прежде чем остановиться, машина трижды перевернулась. Перед глазами все расплывалось, а тело совсем онемело.
Не знаю, сколько времени я там пролежала. Услышав чьи-то шаги, я попыталась позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. А потом увидела в окне с пассажирской стороны чей-то силуэт, успела удивиться, что никто не спешит мне помощь, и услышала женский голос:
– Если он не будет моим, то и ты его не получишь, сука.
Живот пронзило болью такой острой, что перед глазами заплясали звезды, а потом все померкло.
Когда я очнулась, все тело болело. Боль была почти нестерпимой, но что-то все-таки выдернуло меня из сна. Я попыталась открыть глаза, но веки оказались слишком тяжелыми. Я постаралась сконцентрироваться и понять, где нахожусь и что происходит. Было такое ощущение, словно во рту что-то есть. Очень болели живот, грудь и правая нога. Я вспомнила, как вела машину. Шел сильный ливень. Случилась страшная авария, и моя машина перевернулась. Кто-то заглядывал внутрь, а потом – темнота.
Я почувствовала, как по лицу потекло что-то теплое, и хотела вытереть влагу, но не смогла поднять руку. Услышав неясные голоса, я поняла, что Хантер здесь. Где бы я ни находилась, он был рядом со мной.
– Дорогой, почему бы тебе на пару часов не съездить домой? Ты мог бы принять душ, что-нибудь поесть и постараться хоть немного поспать. Я останусь с Маккензи и ребенком. Им обоим нужно, чтобы ты был сильным.