После того как в 1990-х годах произошло слияние «Интернэшнл юнайтед интернет компани» и развлекательной корпорации «Глоуб-Тернер», «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер» стала крупнейшей и самой высокодоходной в мире медиа-компанией.
«Ай-Ю-Ай» и сама являлась продуктом слияния двух мощных компьютерных фирм, а «Глоуб-Тернер» возникла в результате объединения двух медиа-корпораций. Поскольку более мелкие фирмы не обладали жизнеспособностью, необходимой в современных условиях глобализации, «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер» предстала миру в виде этакой корпоративной Пангеи, после чего нам, потребителям, оставалось лишь заселить ее. Она превратилась в медиа-империю, которую мы поддерживали, зачастую не подозревая об этом, ведь она присутствовала в нашей жизни так же повсеместно и невидимо, как углекислый газ в атмосфере.
Прежде всего по уровню дохода «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер» опережала своего ближайшего конкурента более чем на 50 %. Внутри этого всеобъемлющего царства функционировало одно из крупнейших книжных издательств, самая крупная в мире звукозаписывающая компания, большинство каналов кабельного телевидения (включая почти все новые), бессчетное количество игровых шоу и сериалов, распространяемых по всем телесетям, более тысячи двухсот радиостанций, свыше ста концертных площадок, а также популярная система видеоигр. Присутствие компании ощущалось даже в правительстве, ее корпоративные интересы в Конгрессе представляли как демократы, так и республиканцы.
Однако, несмотря на то, что «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер» была колоссальной денежной машиной, функционирование которой обеспечивали многие тысячи работодателей и работников, за громадной коммерческой империей стоял, по сути дела, один-единственный человек. Простодушный барон-разбойник по имени Фостер Липовиц давно мечтал основать всемирную спутниковую империю, и к концу века ему это удалось.
К тому времени, как на свет появился Винсент, доля собственности мистера Липовица в «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер» составляла такую значительную часть, что уволить его было невозможно. Благодаря глобальной олигополии, им же и созданной, он обладал поистине фантастическим могуществом, которое делало его возможности почти безграничными. Как правило, он сидел в своем роскошном кабинете, где на стенах висели плазменные телевизоры, и выстраивал виртуозные бизнес-схемы. Попасть к нему на прием можно было лишь по предварительной записи за несколько месяцев вперед.
К семидесяти годам внутренности мистера Липовица начал разъедать рак. Болезнь заставила его по-другому взглянуть на тысячедолларовые счета и дорогих проституток, увертки от налоговых расследований и судебные иски акционеров, на десятилетия обмана и безжалостного истребления конкурентов. Он взялся за инвентаризацию всей своей жизни, и увиденное отнюдь не привело его в восторг. Мистер Липовиц задумался о том, что останется после него, и эти раздумья вкупе с чувством отвращения и вины породили идею, которая затем воплотилась в проект под названием «Новый Ренессанс» (дочернюю компанию «Ай-Ю-Ай-Глоуб-Тернер»).
7
Когда я познакомился с Винсентом, у него было два брата и сестра. Все они жили в облезлом доме под закопченной крышей, играли с собачьими жевательными игрушками и ели арахисовое масло, которое их мать предусмотрительно держала на нижней полке, чтобы дети всегда могли его достать.
Старшего брата Винсента звали Дилан. Отцом его, по всей вероятности, был двадцатилетний торговец наркотиками. Веронике тогда едва исполнилось тринадцать.
Спермодонором № 2 являлся либо футболист, звезда местного колледжа, либо кто-то из его товарищей по команде. Слабенький мальчик, нареченный Винсентом, не прожил и двух недель.
Личность спермодонора № 3 остается тайной, хотя, по предположению Вероники, дитя появилось на свет в результате того, что в пятнадцать лет она с кем-то «потрахалась ради удовольствия». Ребенок — опять мальчик и опять нездоровый, — однако, выжил, и Вероника снова решила назвать его Винсентом.
Сперма № 4 скорее всего принадлежала преуспевающему хирургу, мужу и отцу двоих детей. Альтруист оказался настолько щедр, что подарил восемнадцатилетней Веронике и ее новорожденной дочери Саре маленький домик, в котором позже рос Винсент и который я потом спалил дотла. Домик, разумеется, стоял на самом отшибе.
Спермодонором № 5, вероятно (стопроцентной уверенности в этом нет), был сладкоречивый тридцатипятилетний иммигрант, оказавшийся в Штатах проездом. Он женился на Веронике, а потом внезапно покинул город. От него у Вероники остался не только сын Бен, но и фамилия: Джайпушконбутм.