Много лет назад мать Винсента упоминала о том, что Винсент не переносит кодеин. По правде говоря, изуродовав его с помощью прически и вызвав сильнейший приступ аллергии, я нарушил собственное правило. Сам я аллергией никогда не страдал, и мне не приходилось стричься наголо, чтобы ликвидировать неудачную завивку. Однако я всегда считал себя некрасивым и пошел на сделку с совестью, оправдывая себя тем, что это моя последняя подлость.
— Я же просил не приходить, — сказал Винсент.
— Я волновался. Тебе больно?
— Нет, только кожа очень чешется и вся горит. — Обхватив себя обеими руками, он принялся яростно раздирать спину.
— Наверное, это побочный эффект новых таблеток, — невинно предположил я.
— Нет. Я точно знаю, что нет.
— Откуда?
— Я их не принимал.
Я разозлился: мое объяснение внезапного аллергического приступа лопнуло.
— Винсент, ты обещал, что будешь принимать их.
— Буду. Я собирался начать после встречи с Кристиной. Я хотел, чтобы наше первое свидание прошло без неприятных сюрпризов, и поэтому побоялся принимать новое лекарство.
— Хорошо, если это не реакция на таблетки, тогда что же?
— Не знаю. — Винсент почесал ногу.
— У тебя явная аллергия на какое-то вещество. Расскажи подробно, что ты делал сегодня.
— Ничего необычного. Встал примерно в половине первого, попытался что-нибудь написать, попил кофе, принял душ, доел вчерашнюю пиццу, опять попробовал сочинять, выпил еще кофе, потом пришел ты. После твоего ухода я сделал еще одну попытку писать, выпил кофе, посмотрел телевизор, а потом начал чесаться.
— Может, на нервной почве?.. Ты волнуешься перед свиданием?
— Еще бы. Моя девушка — не кто-нибудь, а сама Кристина Гомес.
— Брось. Ты гораздо талантливее какой-то там Кристины Гомес. В идеальном мире ты был бы популярнее ее, а она вся чесалась бы от волнения перед встречей с тобой.
В дверь постучали.
— Кристина, — испуганно прошептал Винсент. — Пришла раньше, чем мы договаривались. Что делать?
— Иди одевайся. Я открою.
111
Первое, что ошарашило меня при виде Кристины Гомес, — она меня не знала. Не проходило и дня, чтобы ее лицо не маячило передо мной со страниц журналов или с телеэкрана. В некоторой степени за последние восемь лет она стала частью моей жизни. Я знал о ней все, чуть не до интимных мелочей; я даже видел ее обнаженной — а она не имела обо мне ни малейшего представления.
— Винсент? — вопросительно проговорила она.
— Гм-м… нет. Я его менеджер, Харлан Айффлер.
Звезда не представилась. Полагаю, она прекратила это делать давным-давно. Необходимость называть себя отпала у нее до конца жизни.
— Винсент дома?
— Да, он одевается. Пожалуйста, проходите.
Кристина вошла в пустую квартиру. За нею следовал рослый чернокожий телохранитель с обритой головой. На Кристине было декольтированное платье шоколадного цвета, которое облегало ее роскошную фигуру, подчеркивая безупречность золотистой кожи и особенно изумительный живот. Для этой цели спереди на платье был предусмотрен специальный вырез. Длинные волосы мягкими волнами струились по спине.
— Он что, беден? — Кристина огляделась по сторонам.
— О да, — подтвердил я. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Кристина села на диван, скрестив стройные ноги. Телохранитель встал рядом.
— Не желаете ли чего-нибудь выпить? — обратился я к обоим. — У Винсента, по-моему, есть только вода и кофе.
— Нет, спасибо, — отказалась Кристина. Бритоголовый отрицательно покачал головой.
Повисло молчание. Я не знал, о чем разговаривать, а Кристину, по-видимому, светские беседы не интересовали. Она с величайшим вниманием разглядывала свои ногти.
— Винсент, ты готов? — крикнул я в сторону спальни.
— Да! — отозвался он. — Кристина, привет!
— Привет!
— Я выйду через минуту!
— Хорошо!
Я присел на другой конец дивана.
— Винсент сказал, что вы поклонница его творчества, — сказал я Кристине.
— Да, верно. Он сотворил чудо с «Волшебником страны Оз». С нетерпением жду премьеры, — ответила она.
— Нам очень понравилось, как вы исполнили его песню, — продолжил я. — Это была первая композиция, которую мы продали. Наверное, он вам говорил.
— Нет, не говорил, но я знала.