Они немного помолчали, а потом Алик вновь заговорил.
- Слушай, Игорь, она мне последний раз, на свиданке, тоже книжку по социологии подсунула. Я её сюда взял... Думал почитаю от нечего делать... Сегодня открыл, почитал пару слов и опять закрыл... Хочешь я тебе её подарю? Я всё равно её читать не буду. -
- Неси, если не жалко, - сказал Игорь, - А я пока чай тусану. -
Алик ушёл и вернулся с книжкой в бумажном переплёте.
- Держи, - сказал он, подавая книгу Игорю.
- И ты держи, - сказал Игорь, протягивая Алику кружку с чаем. И, взяв у него из руки книгу, сказал, - Спасибо. -
Книгу Игорь положил на одеяло в изголовье кровати, и они с Аликом попили чайку, разговаривая, как говорят, о том - о сём. Алик жил в семейке пацанов, - блатных, с понятиями. Из разговора Игорь понял, что Алик немного знает о нём. "Зэковская разведка везде работает", - подумал тогда Игорь. С Аликом было приятно разговаривать, потому что он не растопыривал пальцы веером, как некоторые, которых Игорь мысленно называл уродами. Потом они ещё раз покурили в умывальнике туалета и Алик, сказал, что у него стала побаливать нога, из-за которой его и положили на больничку, и пошёл в свою палату полежать.
В своей палате Игорь посмотрел на обложку книги. В.В.Денисов. "Социология насилия или критика современных буржуазных концепций", было написано на ней. "Что ж, вечером и почитаю", - подумал он, и положил книгу в тумбочку. Пришли вольная медсестра с зэком-санитаром, с таблетками и уколами. Игорю положили на тумбочку его таблетки и медсестра, маленького роста женщина, лет сорока, сделала ему два укола в ягодицу, для чего Игорь, стоя у своей кровати, лишь чуть-чуть оголил ягодицу сбоку. После этого Игорь лёг на кровать, поверх одеяла, и незаметно уснул.
Проснувшись, он почувствовал себя уже выспавшимся. А сразу же после обеда, в дверях их палаты появился зэк-санитар и сказал Игорю, - Пойдём, я тебя щас выпущу, а то мне потом некогда будет взад и вперёд ходить. -
- Пошли, - сказал Игорь. Когда за ним закрылась дверь стационара, он остановился в маленьком вестибюле и постоял там с минуту. "Всё, - сказал он сам себе, - Закрывай все свои эмоции... Ты - лишь зэк. Мерзкая скотина. Но будь культурным и вежливым". И он почувствовал, что мышцы его лица стали как бы атрофированными, и его лицо стало маской, а взгляд его стал просто смотрящими глазами. "Ну, вот... Теперь нормально, - сказал он себе в мыслях, - Таким я и должен быть... Пусть работают теперь только мозги. Остальное всё должно быть непробиваемым".
Он постучался в дверь, и, услышав "Да-да, войдите!", открыл дверь в кабинет Светланы Ивановны.
- Здравствуйте, Светлана Ивановна, - сказал он, войдя в кабинет, увидев, что она стоит к нему лицом, опершись, полусидя на рабочий стол у окна.
- Здравствуйте, Игорь, - ответила Светлана Ивановна, как всегда улыбаясь, - А я уже жду вас. -
В кабинете было что-то новое, но Игорь ёщё не понял что именно, потому, что стоял и смотрел на прекрасное улыбающееся ему женское лицо. Маска его лица оставалась при этом маской. Но с мыслями нельзя было ничего поделать. Они работали независимо. Их нельзя было заставить думать, "так, или иначе". Они были не рабскими. Они были свободными. "Она просто само обаяние", - как бы говорили они Игорю.
- Проходите... Чего вы стоите? - заговорила Светлана Ивановна, - Переодевайтесь спокойно... Я вам не буду мешать, - она отвернулась и села на стул за рабочим столом.
"Чего, скот, остолбенел? Опять, мразь, расчувствовался?, - говорил себе мысленно Игорь, переодевая халат, - Ты - никто, и звать тебя - никак. Иди, скот, и учись по-новой, как нужно общаться среди нормальных людей.
Хотя, это удивительно слышать, что такая женщина, да ещё и ждала тебя. Игра слов. Не стоит обращать внимания. Зэк паршивый".
Застегнув белый халат, Игорь прошёл к столу и сел напротив наждачного станочка. Он увидел, что рабочий стол был чисто уран, что все инструменты на столе лежали в полном рабочем порядке. Большая часть белой пластиковой поверхности стола, которая раньше была загромождена чем попало, была чистой и свободной. И тут Игорь увидел то, что в зоне было просто необычным. Окно кабинета закрывала тонкая тюль, а по обе стороны окна висели шторы с оранжевыми цветами и листьями на белом фоне. Игорь как поднял голову на это "домашнее" окно, так и смотрел на него.
- Я сегодня генеральную уборку сделала, - заговорила Светлана Ивановна. Игорь повернул к ней голову и посмотрел ей в лицо. А она, улыбаясь, продолжала говорить, глядя на него, - И шторы повесила... Мне здесь фельдшер, Ангелина Матвеевна, сказала, что для того, чтобы повесить шторы, надо подписать "заявление" у начальника колонии. Я сегодня к нему зашла. А он даже удивился, что я с таким "заявлением" к нему пришла.
Работайте, говорит, спокойно. Вешайте шторы. Это же, говорит, ваш кабинет...
Он у вас такой учтивый и вежливый, - добавила она про начальника колонии.
"Да, - подумал Игорь, - С тобой любой самодур будет корчить из себя учтивого и вежливого".
- Я же всё-таки женщина, - продолжала она, - А мне уже так надоело это окно с решёткой, что смотреть на него просто уже не могла... Вот и укоротила дома старые шторы и принесла сюда... Вроде бы чуть-чуть получше стало... А вам нравится? - спросила она.
- Да, - ответил Игорь, с "маской" на лице, - Как дома. -
- Сегодня вам не нужно так много работать, как вчера, - сказала Светлана Ивановна, - Вы и так вчера много сделали. Мне этого хватит, дня на три-четыре... Я вам сегодня расскажу, в чём вы, как мужчина, можете мне помогать. -
- Я быстро всему учусь, - сказал Игорь, - Вы можете рассказывать не слишком подробно. Многие простые веши я пойму с полуслова. -
- Хорошо, - улыбнулась Светлана Ивановна, - Самыми трудными для меня, как для женщины, в работе есть две основные вещи... Это обработка коронок и металлических зубов,... что вы уже делаете, и довольно хорошо... И ещё протяжка гильз на "Самсоне" для изготовления коронок. -
- Протяжка на чём, вы сказали? - спросил Игорь.
- Идите сюда. Я вам сейчас покажу, - сказала Светлана Ивановна, и, встав со стула, подошла к столику, стоявшему за метр позади её стула, у стены. Игорь подошёл тоже. На столике с белым пластиковым покрытием были установлены ручные заводские вальцы и заводской аппарат с рукояткой, показывающей, что он также "ручной".
Он представлял собой чёрную металлическую рамку, укреплённую на столе. Вверху с рамки как бы свисали в два ряда сталагмитами никелированные штыри разной толщины, с обрезанными ровно торцами. А под этими штырями, внизу рамки была металлическая плита с отверстиями в два ряда, в которые должны были входить эти штыри. Двигались штыри вверх-вниз при помощи рукоятки, установленной на рамке справа.
- Вот это - "аппарат Самсона", - сказала Светлана Ивановна, нажав на рукоятку, и штыри пошли вниз. Она отпустила рукоятку, и штыри, под действием пружины, вернулись вверх, на прежнее место.
- Вот это называется матрица, - положила она как-то по-женски свою ладонь на плиту с отверстиями.
- А это пуансоны, - сказал Игорь, указав пальцами на штыри вверху.
- Как? Вы и это знаете? - с улыбкой удивления спросила Светлана Ивановна.
- Да... Немного понял, - ответил Игорь, - Вы мне только покажите, что представляют собой гильзы. И скажите, с какого штыря и по какой, их надо уменьшать в диаметре. -
- Да-а-а... Вы меня просто поражаете, - сказала Светлана Ивановна, - Гильзы все одинаковые... На самый толстый стержень, - и она вытащила с полки из-под крышки стола картонную коробку с серыми металлическими колпачками-напёрстками гильз, и поставила её на свободное место стола.
- А протягивать их надо будет по толщине зуба пациента, - сказала она, и было видно по выражению её лица, что объяснять, об "аппарате Самсона", ей было уже нечего.