Она хотела подарить ему себя.
На прощание.
Но он... Слишком благородный чтобы принять такой подарок.
- Эй. Я не вовремя? Могу уйти...
- Нет- нет. Все в порядке.
Слишком поспешно ответила. Да еще перебила не дав ему договорить и парень опять очень странно смотрит на нее из-под своего вороха вьющихся волос. Она оглядывается по сторонам и останавливается - оказывается они неспешно прогуливаются по парку, точнее, она бредет бездумно вся в своих воспоминаниях, а он просто следует рядом. Ненавязываясь и не напоминая о своем присутствии.
- Если хочешь - я уйду.
В его голос вплетаются нотки обиды и разочарования, хотя искренняя широкая улыбка говорит об обратном.
- Нет- нет. Я не против твоей компании, даже рада. Давай просто пройдемся если хочешь.
Опять улыбка.
- Я только за.
И Патрик просто шел рядом. Не пытаясь приблизиться или взять за руку. Как-то незаметно втянул в разговор, задавал вопросы на которые она охотно отвечала. Что-то рассказывал о себе. Шутил. Женя заливисто хохотала над его шутками.
Начало темнеть, температура заметно понизилась и Женя обхватила себя руками поежившись от холода. Это не осталось незамеченным.
- Я провожу тебя. Можно?
И протянул ладонь.
Она немного неуверенно сделала шаг и взяла его за руку.
- Да ты совсем замерзла!
Патрик быстро обхватил ее холодные пальчики и поднес к губам пытаясь согреть своим дыханием.
- Черт. Ледяная совсем. Иди сюда.
И не дожидаясь просто прижал к себе максимально укутывая своим теплом. Женя дернулась в его объятиях но сразу затихла.
- Не бойся, Джен. Только согрею тебя немного чтобы не простыла и сразу же побежим в общежитие.
- Ты только...
И она густо покраснела. Попробовала немного отстраниться но парень еще крепче обнял и уже без привычной улыбки сказал:
- Я ни на что не претендую, поверь,- как-то тяжело вздохнул и добавил с горечью в голосе,- Разве что на место друга.- и уже с привычной улыбкой немного игриво добавил,- Ну, хотя бы для начала. А там посмотрим.
Вечером как всегда ворочаясь в кровати она вспоминала Патрика, его объятия, горячее дыхание, его губы так волнующе, так непозволительно близко от ее губ и невольно из глубин памяти всплывал образ другого, до боли родного, любимого, того, с кем досихпор оставалось ее сердце и кого она усердно прогоняла из своих мыслей чтобы не очень часто плакать в одиночестве.
- Даня... как бы не было больно и тяжело, но я должна вырвать тебя из своего сердца. Должна. Должна!
Одинокая слеза скатилась по бледной щеке, но она ее быстро вытерла и приподнявшись на постели залпом выпила стакан воды зразу же взорвавшись кашлем от непонятного привкуса горечи во рту до пятен перед глазами.
- Поспешила что ли?!
Пришлось вставать и плестись в ванную чтобы умыться. Правда, вместо того чтобы взбодриться от прохладной воды ее неустанно начало клонить в сон. Кое как добравшись до спасительной кровати, она повернулась на бок и подобрав под себя ноги моментально провалилась в сон.
Услужливая память сжалившись выхватывает из ее жизни один эпизод - ночь, когда она была почти счастлива. Почти.
- Давай хотя бы сегодня поверим в то что наша сказка будет со счастливым концом...
- В жизни не бывает счастливых сказок, Жень. И вся жестокая правда в том, что ...
Она поднимает на него молящий взгляд. Дан порывисто выдыхает и заглядывает в ее глаза прижавшись лбом к ее макушке и нежно поцеловав.
- Хорошая моя, милая... Америка это слишком далеко. Чертовски далеко! Я не смогу последовать за тобой, да и вряд ли мы потом свидимся.
Она отстраняется и упрямо мотнув головой решительно произносит:
- Я вернусь. Я найду способ.
Он горько рассмеялся.
- Думаешь я тебе потом уже надо буду? Женечка, хорошая моя, ты прости меня, но я лучше жизнь знаю... И того что ты хотела бы услышать от меня я не смогу сказать. Не хочу обнадеживать себя и бессмысленно еще больше привязываться. В моем лице ты никогда не потеряешь друга...
- Дань... Я ведь летом могу...
- К отцу приезжать будешь? Перестань! Мне больно, понимаешь?
И она не выдержала и сама впилась в его губы неумелым поцелуем. Он застонал и ответил с такой силой что голова закружилась. Пошатнулась. Вцепилась в его плечи доверчиво прильнув каждой клеточкой своего тела.
Потом было еще много слов. И много поцелуев.
Память с остервенением цеплялась за воспоминание. Женя вновь как тогда плавилась в его руках и отчаянно тянулась к таким желанным губам, нежилась в коконе его тепла, просила и требовала еще и Дан осыпал ее с ног до головы такими разными, то умопомрачительно нежными, то болезненно страстными поцелуями, заставляя томиться в испепеляющем все на своем пути желании большего. Она неистово сжимала ногами его бедра, терлась о его крепкое разгоряченное тело и молила о продолжении. Громко стонала ему в губы *Еще* и выгибалась дугой раскрываясь для новых ласк.