- Поделись со мной... - попросил Денис.
Данил остановился. Сжал кулаки, все-таки решил оглянуться. Его братишка Денис стоял в нескольких шагах и смотрелся слишком взрослым взором для подростка, который не по годам светился мудростью.
- Пожалуйста... - в голосе Деньки просквозила мольба.
Дан опустил глаза и тихо сказал:
- Женя с матерью через пару дней, кажется, в понедельник, улетают в Америку к «новому папе». Навсегда.
Денис промолчал на этот раз. И даже обошлось без его извечных спутников - едких комментариев. Денис лишь опосля бросил, когда Дан разворачивался, чтобы продолжить путь:
- Ждать утром?
На что парень усмехнулся:
- Праздник никто не отменял!
И, перекинув гитару в левую руку, воинственно запел...
Рубиновые части солнца зари
Сжимая злые страсти, сжигают внутри
Прыгай выше неба брат и сестра
Золотые искры, брызги костра
Плавься молотом в крепкой руке
Водопад молодость в быстрой реке
Бей в барабан. Бам. Бам. Баррикады.
Друзья. Шум. Гам.
Воины Света, Воины Добра
Охраняют летом, бьются до утра
Воины Добра, Воины Света
Часто сворой бьются до рассвета.
Плачет солдат медаль на гимнастерке
Сколько ребят в полыни на пригорке...
(Воины Света)
Денис медленно шел обратно к смеющимся ребятам. Слушал песню, которую Дан пел бодрым голосом, и думал, что, может, все складывается наилучшим образом. Ведь они, бедняки, и вправду не ровня семье Жени.
Позже, когда компания разбежалась по домам, Денис поднялся на пятый этаж, решительно позвонил в бронированную дверь, что находилась аккурат над квартирой, в которой он и Даниил жили с братом, мамой и бабушкой.
Дверь открыли сразу, рывком. Появившаяся на пороге Женя, невысокая, тоненькая девушка явно надеялась увидеть кого-то другого, поскольку ее глаза светились теплом и надеждой. Но, увидав Дениса, Женя как-будто разом вся потухла.
- Привет... - медленно, глухо и неуверенно начала говорить Евгения.
Но Денис перебил ее, резко вскинув ладонь вверх.
- Я считаю тебя неподходящей девушкой для своего брата и рад тому, что тебя скоро здесь не будет, - Денис голосом особо подчеркнул слово «рад». - Не заговаривай с Данилом, даже не смотри в его сторону, поняла, фифа американская?
Ошарашенная этим заявлением Женя кивнула в знак согласия. Денис развернулся, собираясь уходить, но вдруг взглянул на нее с непонятными для Евгении эмоциями на лице, добавив:
- Напиши Даньке хотя бы одно письмо. Пусть любуется. Лишь бы вены себе не вскрывал...
Подросток резво побежал вниз по ступеням с чувством выполненного долга. А Женя осталась стоять в дверном проеме, как каменная статуя, будто она прикована к этому месту, размышляя о многом. О том, что не всякая сказка заканчивается хеппи эндом. А через пару дней ее, примерную дочь, привыкшую всегда слушать родителей и подчиняться им, навсегда увезут в неизвестность.
ГЛАВА 2. Недо-Ромео... и такая же Джульетта
Жарище. Лето мягкой поступью заявляет свои права, чудесный месяц май заканчивается совсем солнечными днями - меньше, чем плюс двадцать, уже не будет.
Здорово. Но жара...
Женя, внимательно посмотрев по сторонам, начала очень быстро переходить дорогу. Зебра немного стерлась по середине, редко кто из зарвавшихся водил притормаживал ради того, чтобы пропустить пешехода. Потому обычно в этом месте если и переходили дорогу, то с такой скоростью, что даже милые бабушки-одуванчики с тяжелыми авоськами в руках могли бы побить рекорд профессионального бегуна на короткой стометровой дистанции.
Перебежав на другую сторону, Женя привычно свернула в маленький парк, наслаждалась спасительной тенью деревьев, неспешно прогуливаясь по аллее. Сегодня Евгении хотелось растянуть дорогу домой из десяти минут до нескольких часов - то, что ее ждало дома, уже порядком надоело за несколько последних месяцев.
Уже примерно пол года она существует на пороховой бочке под названием «счастливая идеальная семья». Да. Идеальный брак ее родителей оказался бракованным. Обычно говорят, что «рыба гниет с головы». В ее случае «голове», отцу, только в понедельник сунули по нос заранее подготовленные бумаги о разводе. Мелодичным, ласковым голосочком «хвост», её мать Елена, просто сказала папочке: «Подпиши». И отец, ее гордый и суровый папа, как слизняк, валялся в ногах, просил прощение за ВСЕ, что только можно и нельзя, и умолял.
Но мать... Елена всегда и во всем была собой.
Женя чувствовала, как кровоточит её душа, вспоминая тот день, когда мать протянула отцу документы, которым, кажется, суждено перечеркнуть всю жизнь Евгении на «до» и «после».