— Пора, — прошептала Йарил. — Не задумывайся, Брэнн, действуй. Это единственный способ освободить твой народ. Ты даже не можешь себе представить, что заслужили эти убийцы.
Она дотронулась до руки Брэнн и первой приблизилась к солдатам. Вспышка неяркого света, и Йарил поползла змеей. Её плоская голова то и дело ныряла между спящими.
Брэнн постаралась успокоиться и пошла следом. Переходя от одного к другому, она забирала у них жизнь, вливавшуюся в неё бурным, обжигающим потоком. Она пила и пила до тех пор, пока не осталось ни одного живого врага. Девочка старалась не обращать внимания на то наслаждение, что доставляло ей сделанное. Это казалось неправильным. Её месть не должна быть запятнана посторонними чувствами, она должна диктоваться праведным гневом. Дети, опять принявшие свой обычный вид, подошли к ней, взяли её за руки и забирали то, что Брэнн отняла у других, до тех пор, пока к ней не вернулась возможность связно мыслить и двигаться, не ощущая тяжести. Брэнн оглянулась на мертвецов. Они лежали в два ряда: убитые змеей или тем, чем Брэнн стала теперь, они не издали ни звука и не пытались сопротивляться. А ведь они могли бы еще жить. Безмолвная, Брэнн подошла к предводителю тэмуэнгов, к тому, кто отдавал приказы убивать и грабить. Он спокойно спал, не испытывая угрызений совести, кошмары не мучили его.
«Ты знаешь, зачем все это было нужно, — подумала она. — Но как я спрошу об этом, что я спрошу?»
Убийца что-то бессвязно забормотал и пошевелил руками. Брэнн отпрыгнула в тень, но мужчина не проснулся. Джарил дернул её за руку. Она наклонилась и прошептала:
— Что?
— Возьми у него жизнь, но не всю, а ровно настолько, чтобы лишить его собственной воли. Так мы сможем увести его от них, — он кивнул на спящих пленников.
Брэнн посмотрела на свои руки и удивилась, в предрассветной темноте они неярко светились, как фарфоровые ночники, которые делал её отец. Она присела на корточки около предводителя и зажала его голову руками. Он проснулся, но подняться не смог, изумленный тем, что с ним делала девочка.
— Достаточно, — объявил Джарил, дотронувшись до её руки.
Брэнн вздохнула.
— Что теперь?
— За деревья… Он пойдет сам, если его подтолкнуть.
С помощью детей она отвела его от лагеря и толкнула к корням старого дуба.
— Сделано. Дальше что?
— Верни все обратно.
— Что?
— Ты ведь хочешь, чтобы он мог разговаривать, не так ли? Верни все. Тебе нужно лишь дотронуться до него и захотеть это сделать, Брэнн. Это так же легко, как дышать.
— Я думаю, вы этого не делаете.
Джарил улыбнулся.
— Делаем, но не так, как ты.
Она потерла испачканным указательным пальцем уголок рта. Тэмуэнг был высоким, выше, чем люди Арт Слии. Под его кожей девочка разглядела мощные мышцы. Брэнн вздрогнула.
— Кажется, он может разорвать меня на две половинки без особых усилий. Не лучше ли его связать?
— Нет.
Джарил превратился в змею и забрался тэмуэнгу на грудь, подняв плоскую треугольную голову, показывая ядовитые зубы. Йарил перебралась к правой руке тэмуэнга и, присев на корточки, уставилась на него желтыми глазами голодной ласки. Этот взгляд сделал ее детское личико страшнее лица разъяренного мужчины, ростом в три раза выше нее. Брэнн перевела глаза с ребенка на змею и провела рукой по лицу, стирая вновь выступивший пот.
— Почему я не чувствую себя в безопасности? — прошептала она и нервно засмеялась.
Играя листьями, подул легкий предрассветный ветерок. То тут, то там тишину нарушал сонный щебет птиц. Йарил застучала зубами.
— Брэнн, ты ждешь дождя или как?
Встав на колени рядом с тэмуэнгом, Брэнн положила руку ему на лоб и обнаружила, что Джарил прав, вернуть силы было совсем легко. Огонь через пальцы перешел к лежащему человеку. Его бледное лицо потемнело, силы возвращались к нему. Брэнн поспешно поднялась на ноги и отступила на несколько шагов.
Тэмуэнг открыл глаза и вновь побледнел, увидев у себя на груди змею. Он напрягся и перестал дышать.
— Человек, — позвала Йарил.
— Что?
Его узкие темные глаза блуждали от змеи, которая медленно раскачивалась из стороны в сторону и как будто не собиралась кусать его, к ребенку, показавшему свои острые зубки, и к Брэнн, наполненной лунным сиянием. Он не двигался; ему было страшно, но он пытался найти способ вырваться.