На исходе седьмого дня после начала путешествия путники достигли дороги, ведущей из Граннши в Тавистин, и повернули на юг. Брэнн слезла с лошади и пошла рядом с ней, спотыкаясь от усталости, собаки бежали далеко впереди, готовые заметить приближающуюся опасность. Время от времени одна из них подбегала к Брэнн и шла рядом, внимательно глядя ей в лицо. Небо затянуло тяжелыми серыми тучами, казалось, вот-вот хлынет дождь. Дорога свернула от реки, но все еще был слышен шум сильного течения. Небо все ниже нависало над землей.
Брэнн была готова остановиться под открытым небом, как вдруг на извилине реки увидела большое шаткое строение — трактир с фонарями над входом. Фонари были зажжены, потому что солнце уже давно село. Собаки побежали обратно и превратились в Йарил и Джарила, как только достигли Брэнн.
— Как по-вашему, — сказала она, — стоит нам здесь останавливаться? — Она показала рукой и вздохнула. — Я бы охотно приняла горячую ванну.
Йарил потерла нос и взглянула на трактир.
— Почему бы и нет, Брэнн? Похоже, здесь всегда полно народу, так что нам не удивятся.
— Ты у нас счетовод, Джари, можем мы себе позволить заплатить по их расценкам?
Он подумал, а потом шаловливо взглянул на нее.
— Что за разговор, Брэнн. Ведь это не наши деньги, и мы всегда сможем украсть еще. — Он порылся в седельных мешках, передал кошелек Йарил и взял у Брэнн поводья. — Вы двое идите туда, пусть Йарил всем распорядится сама, а ты, Брэнн, старайся выглядеть как можно неприступнее.
Он захихикал и увернулся от Брэнн.
— А я отведу Коиера и поставлю его на ночь. Думаю, он не будет возражать против сухой конюшни и зерна на обед. Нет, он не будет.
Брэнн открыла дверь и вошла внутрь, безучастно оглядываясь по сторонам. Рядом встала Йарил, осматривая все широко раскрытыми глазами. То, что она была ребенком, позволяло ей проявлять интерес куда более свободно. Длинный узкий коридор с двумя арками по обеим сторонам заканчивался у лестницы. Около лестницы располагалась стойка в форме подковы. Йарил подбежала к стойке, ударила несколько раз в маленький гонг, висящий на стене, затем быстро заговорила о чем-то с появившимся из двери за стойкой сонным, но профессионально вышколенным человеком. Брэнн поглядывала на них лишь уголком глаза, стараясь показать, что она знает, что делает, и не обращала внимания на человека, который вышел из дверей бара и уставился на нее хищным взглядом. Брэнн становилась тем беспокойнее, чем дольше шли переговоры между Йарил и человеком за стойкой. Окажись она здесь с отцом и матерью, а так могло случиться, она была бы взволнована, удивлена новизной всего, окружавшего ее, но главное, она была бы уверена, что её защищают родные руки, обычай и любовь. Теперь девушка была почти напугана, не зная, как себя вести в этом незнакомом для нее месте. Брэнн выпрямилась и поправила шарф, повязанный вокруг головы. Новые волосы выросли почти на дюйм, чудесные серебристо-белые, слегка вьющиеся волосы. Все тело чесалось, она должна была вымыться и отдохнуть. Казалось, прошли недели с того дня, когда она принимала ванну в последний раз. Она поглядела на свои запястья, на длинные сильные руки темно-коричневого цвета. Их темный цвет объяснялся также въевшейся грязью, которую холодной водой не смыть. Мыло и горячая ванна. Предвкушая это удовольствие, Брэнн вздохнула.
Йарил вернулась обратно.
— Подумала, тебе захочется поесть, пока он греет для тебя воду.
Она проводила Брэнн в бар и усадила за столик в дальнем углу. Вошел Джарил и стал помогать Йарил готовить ужин. Он вел себя, как начинающий ученик, угождая всем желаниям и потребностям хозяина. Звон монет, которые дети взяли у солдат, немного успокоил Брэнн, а поведение детей заставило окружающих уважать её, как человека, обладающего опасной силой, несмотря на то, что она так странно выглядела. И даже эта странность имела свои плюсы, она могла сидеть отдельно от других женщин.
Как только Брэнн уселась за стол, опершись спиной о стену, ей стало лучше, словно она получила небольшое пространство, целиком принадлежащее только ей. Когда дети принесли холодного жареного цыпленка, горячие булочки с плавленым сыром и кувшин подогретого вина, она принялась есть с большим аппетитом, приобретенным за время долгой поездки. Дети опустились на колени рядом с ней, спрятавшись от посетителей бара. Когда кувшин почти опустел и голод был немного утолен, Брэнн посмотрела на Джарила.
— С Коиером все в порядке?
Он кивнул.
— Хорошая конюшня. Чисто, в каждом стойле свежее сено, овес не заплесневелый.
— Отлично. — Брэнн поставила кувшин с вином. — А вы двое, хотите есть?