Симмс слонялся по округе. Его волосы потемнели и стали влажными. Своей приземистой фигурой и черно-серыми одеяниями он весьма походил на лъюинкобских мужчин, ходивших вокруг, но ему недоставало излюбленной ими пышной бороды. Он заходил в небольшие парки, зеленые заводи, открытые для посещения, и предоставлял себя в распоряжение духов, которые скитались по улицам, дворам и общественным местам, тоскливо глядя вслед местным жителям, в основном, не обращавшим на них внимания. Он позволял призракам рассказывать их истории и выслушивал их жалобы, время от времени вставляя слово-другое, чтобы подтолкнуть их в нужном для себя направлении. Если он не разговаривал с духами или не прокладывал собственные воровские пути, то стоял, прислонившись к какой-нибудь стене, праздно глядя в небо, и выслушивал долгие скрипучие истории, которые рассказывали древние камни. К вечеру второго дня и он тоже начал слышать уже знакомые вещи.
Дэнни Синий ходил по комнате, проверяя защитные чары, которыми оплел окна и снабдил дверную щель. Они чуть ли не покрылись пылью — настолько никто ими не интересовался. Беспечность со стороны городской стражи, но Дэнни не собирался винить их за это. Он приоткрыл дверь и отладил охранитель так, чтобы тот пропустил троих человек, а потом вновь восстановил защиту. Ведьмы беспокоили его, но он готов был мириться с ними, только если они были усталыми или ленивыми. Он привез из Арсуида старую простыню для защиты, поскольку ведьмы могли видеть насквозь через все, что относилось к городу. Чтобы защитить простыню от сглаза, когда он её не использовал, Дэнни держал её свернутой внутри заговоренного кожаного мешка, который он повесил на колышек рядом с гардеробом. Он вынул простыню из мешка, встряхнув, развернул её и расстелил на полу. Он встал на неё и опустился на пол, скрестив ноги. Остальные где-то бродили, но вскоре должны были к нему присоединиться. Он собирался сидеть и ждать, насладиться этими редкими, благословенными минутами одиночества. Тритил Эсмун делила с ним комнату и постель, поскольку предполагалось, что она его наложница. Она постоянно была рядом, постоянно… Прошлой ночью она повернулась к нему, вся такая теплая и соблазнительная, и он велел ей выкинуть это из головы. Он не доверял ей ни на йоту, и не собирался давать ей такого рода власть над собой.
Дэнни подумал об этом и скривился. Последний раз, когда ему удалось заниматься любовью, он был с Брэнн и потерял сознание, потому что был слишком груб с ней. Из любого на его месте ушла бы во мгновение ока половина жизни.
Теперь он вспомнил об этом, испытывая беспокойство, по скольку не реагировал на Тритил так, как ожидал. Даже когда она пускала в ход свои испытанные приемы. Какое-то время это его тревожило, потом он решил, что может жить и так. Он решил, что ему необходимо ощущение по крайней мере какой-то взаимности, а не просто смесь пота, слюны и прочих жидкостей. Она была великолепной, но все же подделкой, и он не мог забыть об этом, как бы искусно она ни имитировала свое поведение. Он не мог забыть о том, какой холодной и равнодушной она была, когда сбрасывала маску. Он подумал о Фелсрог и улыбнулся, пред ставив её. Её страсти были неподдельны. Она гордилась своим умением притворяться, но её чувства мог прочесть и ребенок. С ней было хлопотно, но она никогда не стала бы скучной. Она по давала знаки, как будто она не прочь попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Он потер подбородок и покачал головой. Не забывай, старина Дэн, она может казаться искренней, игривой и многообещающей, но у неё есть приказ покончить с тобой и забрать талисман. Если ты сомневаешься, что она это сделает, то ты сам себя обманываешь.