Фелсрог посмотрела на свои кольца и содрогнулась. Она вскинула руку. Камни ярко горели, предупреждая.
Симмс коснулся виска, сдвинул брови. Его глаза были полны боли. Как и Фелсрог, он ничего не сказал. Он прекратил петь еще несколько поворотов назад, духи оставили его в покое. Они не любили бывать здесь, внизу.
Дэнни кивнул. Он сделал своим спутникам знак отступить назад в тень и встал в арке, глядя на куб в камере. Воздух кишил охранными заклятиями. Для его мысленного взора колдуна это выглядело, как отражения волн на белой стене — пульсирующие угловатые блики света. Он изучал этот хаос, стараясь сообразить, что делать. Он мог удалить их, это было нетрудно. Но этого оказалось бы достаточно, чтобы разбудить змей. Этого делать он не хотел.
В конце концов, все оказалось просто. Да, утомительно, да, нудно, но просто. Призрак Ахзурдана дрожал одновременно от напряжения и от страха; призраку Даниеля вначале не понравилось решительно всё, что он увидел, но затем он заинтересовался, представив себе охранные заклятия в виде систем управления, которые он знал лучше, чем свои собственные ладони. Он обладал интуитивным пониманием согласованных систем, это был один из талантов, сделавших его одним из лучших космических инженеров, а когда работа ему наскучила, одним из лучших частных специалистов. Талант и опыт Даниеля Акамарино, сплавленные с Ахзурдановым энциклопедическим знанием разных видов охранных заклятий рассказали Дэнни Синему в точности то, что он должен был делать, и с подробнейшими деталями. Он брал охранные заклятия одно за другим и разряжал их, расчищая проход к кубу; он не отключал их и не изменял каким-либо существенным образом, а просто расцеплял их и соединял в новую сеть. Все равно, что играть в бирюльки взрывающимися бирюльками. Просто. И ох, очень утомительно.
Под щитом накапливалось тепло. Дэнни не мог выйти наружу; он не решался, чтобы не разбудить змей. Возможно, он смог бы справиться с ними, но такая битва, скорее всего, разбудила бы Кокуокуин, а разбуженный бог обычно капризен до раздражения, разбуженный бог, обнаруживший чужаков, протягивающих руки к одной из его игрушек, от капризов перейдет к крайнему. Его голос от напряжения стал хриплым, руки готовы был дрогнуть, но и этого он не мог себе позволить. Его жесты должны были быть плавными и четкими, иначе он активирует охранное заклятие, что будет гораздо хуже, нежели небольшая утечка тепла… Колдун стиснул зубы, смаргивал пот, попадавший ему в глаза. Фелсрог, вытирая ему лоб, заставила его опасно вздрогнуть, но он ухитрился выдавить улыбку и вернулся к работе.
Прошел час. Расчищенный проход уходил все дальше и дальше в глубь камеры. Змеи двигались, он чувствовал, как они шевелятся, они пробуждались от безбрежного, безмятежного сна к состоянию дремоты и тревоги, от земляных поверхностей под арками отваливались куски грязи, в земле, окружавшей их, раздавался глубокий рокот, слишком низкий и почти неслышный для его уха. Время и опасность давили на него. Скорее, скорее, скорее…
Он сопротивлялся. Монотонное скучное распутывание все продолжалось и продолжалось. Скорее, скорее, скорее… В земле ворочались змеи, слепые глаза поворачивались к нему, они еще не проснулись, но уже начинали видеть его во сне. Скорее, скорее, скорее…
Но вот проход был очищен. Не сводя глаз с Клукешарны, Дэнни протянул назад левую руку. Симмс вложил в нее фальшивый талисман. Холодная и тяжелая копия из черного железа. Мертвое железо. Колдун оглянулся на Фелсрог, подождал, пока она вновь не вытерла насухо его лицо. Не сгибая руки, он перенес фальшивого Клукешарна вперед. Оттянув губы в диком оскале, он вдохнул в копию лишнее тепло из-под щита, наделив её ложной жизнью. Когда тепло впиталось в железо, он кивнул головой в сторону сумрачного прохода и подождал, пока Симмс и Фелсрог не отошли так далеко, как они осмелились.
Он дал энергии накопиться в его ладонях, затем дал напеву прокатиться по его сознанию, не осмелившись произнести вслух ни слова. Заклятие беззвучно изливалось из него и рисовалось перед ним красным и черным. Он разжал руку, держа фальшивый Клукешарна в складке между большим пальцем и ладонью, зацепив его за большой палец. Слова ревели в его голове, превратившись в могучий вопль, как будто перед ним плеснули черными чернилами. «Ключ» так сильно ерзал в руке, что Дэннис едва не уронил его. Он сжал пальцы и ощутил, что Клукешарна узнал, принял его. Обмен совершился.