— Ясно.
Вор сгреб Фелсрог, положил ее на платформу и начал распрямляться.
Дэнни снова согнул пальцы и ткнул указательным пальцем в сторону середины спины Симмса.
— Сов, — пробормотал он. Когда Симмс повалился рядом с Фелсрог, колдун улыбнулся. — Вот так, — громко объявил он. — Надо бы бросить вас обоих прямо здесь. Пусть уоколинки с вами поиграют. О, дьявол, я и бешеную крысу не оставлю на пытки. Заткнись, маг, — велел он призраку Ахзурдана, начавшему ожесточенно протестовать, когда Дэнни переложил парочку, чтобы освободить себе место за приборами. — Я не дам и горсть горячего дерьма за то, что ты хочешь. — Призрак Даниеля наблюдал с дружелюбным удовлетворением и поздравлял себя, видя, что его наполовину сын унаследовал его этику, а не этику соперника и со-предка. Разозлившись на них обоих, Дэнни влил энергию в подъемное поле. — Пора убираться отсюда.
Дэнни Синий опустил плот на балкон перед дверью в свою комнату. Не успел он постучать, как дверь распахнулась и вышла Три-тил Эсмун. Она подняла брови, изобразив вопрос.
— Мы его достали, — сказал он. — Здесь все в порядке?»
— Не единого бессонного таракана, — она посмотрела через него на Фелсрог и Симмса. — Они мертвы?
— Они? — колдун покачал головой. — Спят. — Он бросил взгляд на свой хронометр. — Рассветет через час или около того, нам лучше не ждать. Думаю, что смогу улестить эту штуку, чтобы она довезла нас до лошадей. Когда уоколинки обнаружат, что произошло, они закроют город и хорошенько его перетрясут.
Действуя поспешно, они погрузили вещи на платформу, укладывая их вокруг лежащих тел. Тритил Эсмун достала катушку шелкового шнура и помогла Дэнни привязать мешки. Она начала связывать лодыжки Фелсрог, но Дэнни остановил ее.
— Не нужно, — сказал он. — Они оба очнутся не раньше утра.
Она выпрямилась и натянуто улыбнулась ему.
— А я?
— Держи свои руки подальше.
Она покрутила пальцами, рассмеялась и игриво взглянула на колдуна. Её глаза были очень голубыми даже в тусклом клочковатом свете лампы.
— Обещаю, клянусь в этом. Пока ты сам не попросишь, Лэз.
— Сними кольца.
— Что?
— Сними их, или присоединишься к Фелсрог и Симмсу.
— Я дала тебе слово.
— Прекрасно. Теперь сними кольца.
Она с минуту смотрела на Дэнни, затем отвернулась.
— Ну, раз я должна… — она завернула левый рукав, сняла кольца со всех пальцев, положила их в карман с каймой и опустила рукав назад. Тот упал изящными складками поверх костяшек ее пальцев. — Ты доволен?
Он хмыкнул.
— Будешь сидеть слева, чтобы эта рука была от меня подальше.
Дверь все еще была открыта, слабый желтый свет падал наружу и растворялся среди мороси. Куртизанка стояла на свету, обрисовывавшем контуры её тела. Её тонкие волосы сияли, как серебряный шелк. Желтый свет скользил по её гладким скулам, заставлял мягко мерцать ресницы, золотил верхнюю губу, подбородок. Она была нереальна, такая красота не могла существовать. Дэнни уставился на нее. Он так устал, так устал, что видел её словно сквозь дымку. Он не желал её, не хотел трогать, брать её. Он просто смотрел, потому что не мог отвернуться. Ее поднятые руки замерли. Они были неописуемо изящны в своей неподвижности. Она уронила их, и чары разрушились.
— Забирайся, — велел он ей. — Буду с тобой через минуту.
Он повернулся к ней спиной и прошел к концу платформы. Когда она устроилась впереди поклажи, он присел возле энергетических резервуаров. Несмотря на то, что платформе пришлось бороться с бурными ветрами во время полетов к Сердцу Хенаноли и обратно, она израсходовала не очень много энергии. Резервуары все еще были полны на две трети. Кто истощил свои силы, так это он, в обоих смыслах слова. Теперь же он прижал ладони к ячейкам и стал перекачивать из них энергию в свое тело. Он выпустит её позже, использует, чтобы смыть отраву усталости, сковывающую его сознание и тело. Ему нельзя спать. Он должен следить за Эсмуи. Он доверял ей меньше, чем ворам, несмотря на то, что её оружию было легче противостоять — пока он будет держаться подальше от её ядовитых колец. Оторвавшись от энергоячеек он встал.
Дождь ослабел и стал чуть сильнее, чем густой туман. Вокруг гостиницы высились темные башни. Дэннис не видел улиц, но тишина говорила ему, что улицы тоже темны и пусты. Остров погрузился в скуку конца сезона. Огней не было нигде — кроме его спальни. Он нахмурился, щелкнул пальцами и пробормотал слово; лампы погасли, темнота стала полной. Он вытер туманную росу с лица, проворно прошел к началу платформы и уселся за приборной панелью.