— За нами?
— Ну хорошо, за мной… То же самое.
— Не совсем.
— Ты думаешь, я дам ей…
— Спрячь колючки, Брэнн. Конечно, нет.
Она вздохнула и села на подоконник.
— Теперь нам придется ждать. Пока дойдет письмо, пока смиглар доберутся сюда, если доберутся, пока, пока…
— Если доберутся? — Джарил лежал, медленно моргая, не имея сил, чтобы изобразить зевок. — Успокойся, Брэмбл. Они хотят эту вещь. Они придут.
Она удивленно посмотрела на него.
— Кажется мне, что мы с тобой поменялись местами, Джарил. Теперь я стала нетерпеливой.
Он хихикнул.
— Хочу кое-что тебе сказать, Брэнн. Иди немного поплескайся в банях. Возьми побольше горячей воды. Почувствуешь себя лучше. Ты ведь знаешь, что почувствуешь.
— Убежать и поплескаться?.. М-м-м? Как капризному ребенку?.. м-м-м? Джарил, сказать мне это было не слишком вежливо.
Он вскочил с кровати и побежал к ней, его сонливость была забыта, вялость исчезла. Сотрясаясь от сухих рыданий, он обхватил ее руками, прижался к ней.
— Я… я… я… — он остановился, вдохнул воздуха. — Я просто дразнился, Брэнн. Я не это имел в виду… Ты знаешь, что я не это имел в виду.
Она погладила его бело-золотистые волосы.
— Я знаю, любимый. Я сама иногда бываю несдержанной. Просто больше так не делай.
Прошло два дня.
Джарил большую часть времени спал. Брэнн бродила в окрестных садах, пока ощущение постоянно следящих за ней глаз не увело ее подальше от гостиницы в похожий на парк лес у подножия Мун Гапур.
На третий день, через час после полудня, она взяла корзину с едой, приготовленной для нее гостиничным поваром, и отправилась в лес, туда, где плоские валуны лежали рядом с шумным ручьем, который булькал мимо гостиницы и впадал в реку. Она расстелила одеяло, наполнила водой кувшин и приготовилась насладиться мирным завтраком на природе. Когда из-под деревьев появился Тэк Уак Керркарр, она сидела, свесив ноги с воду, и ела персик. Он опустился рядом, намочил в ручье салфетку и подал ей, чтобы она могла вытереть липкое лицо и еще более липкие пальцы.
Она взглянула на него и широко раскрыла глаза.
— Ты загнал в стойло свою живность?
Он засмеялся.
— Точно. Уживчивые маленькие мурашки.
От его голоса у нее по спине пробежала дрожь. Голос Великого Мага. Одно единственное слово Максима могло всю её перевернуть, этот Уак Керркарр мог делать то же самое, а она его даже не знала… это было несправедливо. От зловония он тоже избавился. Он был высоким, подтянутым и весьма мужественным. Она ощущала его интерес к себе, и это возбуждало сильнее, чем все остальное.
— Зачем они? — спросила она более неровным голосом, чем намеревалась, затем напомнила себе, что она взрослая женщина с немалым опытом в подобных вещах.
— Мурашки? Отпугивают людей, с которыми я не хочу говорить. Кроме того, они мне нравятся. У тебя свободное время, а?
— Похоже на то, — она нахмурилась, словно с ней что-то произошло. — Что-нибудь слышно о Максе?
— Не так много, чтоб об этом стоило говорить, — пробормотал он. — А что?
— Я беспокоюсь о нем.
Она посмотрела вниз на руку, гладящую её коленку. Его кожа была гладкой и оливковой, тонкой, как у ребенка, между ней и тонкими костями почти не было плоти.
— На это есть причина, — он положил руку ей на бедро и начал поглаживать изгиб её шеи, играя длинными пальцами с её волосами. — И есть причина не беспокоиться. Макс грозен, когда обстоятельства того требуют.
Она прислонилась к его руке, прикрыв глаза, ее дыхание становилось медленнее и глубже.
— О чем ты хотел говорить? Скажи мне.
— Не могу произнести.
— Ты — не можешь?
— Когда в игру вступают боги, умный человек склоняет голову. Или ее ему откусывают.
Она отодвинулась от него, вскочила на ноги.
— Хороший совет, Тик-ток, уверена, что последую ему.
— То же самое, если они дергают тебя за ниточки, — он поднялся с тягучей грацией, сцепил руки за спиной. — Все, что ты можешь — проворно плясать и стараться удержаться на ногах. — Он улыбнулся ей, его желтые глаза сияли. — Ты — сама грозная, Пьющая Души.
— Максу нужна помощь? Ты можешь помочь?
— У него все хорошо. Не забивай себе голову, Брэнн. Он тебе нравится? — колдун поднял брови. — Думаю, более чем просто нравится.
— Клянусь моими грехами.
Он придвинулся ближе, осторожный и сосредоточенный, хищник, скрадывающий пугливую добычу, и положил руки ей на плечи, уперев ей под челюсть свои длинные большие пальцы.