Прошел час, затем еще один. Дети могли общаться на любом расстоянии. Обладая такой способностью, Джарил мог предупредить их о преследовании задолго до того, как их настигнут. За это время они смогут отыскать укрытие.
Еще час. Брэнн ехала между двумя рядами высоких переплетенных кустов, которым дождь придал хоть какое-то сходство с ухоженной изгородью. И теперь её промытую темную зелень было видно даже сквозь серую пелену грязи и дождя.
Прошло около пятнадцати минут, как вдруг Йарил снова превратилась в девочку, она громко кричала, стараясь быть услышанной сквозь шум дождя.
— Приближаются всадники. Быстро. Тэмуэнги. Трое из дилижанса и один из трактира. Кроме того, еще полдюжины. Все незнакомые. Наверное, профессиональные воины.
Девочка рванулась вперед, превратилась в сокола и поднялась в воздух.
Брэнн обезумела от страха. Десять мужчин, они предупреждены, кто она такая. Даже половины из них хватит, чтобы всадить в нее столько стрел, сколько иголок в подушечке швеи. Да уж, не очень приятное зрелище. Брэнн знала, что раны на ее теле моментально заживают, но у нее все же были подозрения, то этому есть предел. Кусты по обе стороны дороги были высоки, выше неё, даже если она встанет на Коиера, и густы так же, как высоки. Если ей удастся кое-как пробраться сквозь них, Йарил и Джарил уничтожат все следы, и преследователи ничего не найдут. Ей бы удалось, пожалуй, спрятаться, если бы кто-нибудь из них достаточно хорошо знал эту местность.
Йарил вернулась обратно и снова стала девочкой. Брэнн посадила ее на лошадь, чтобы можно было разговаривать, не крича.
— Ничего, — сказала девочка, — никаких закоулков там, куда я летала. Но в двадцати минутах отсюда есть небольшая прогалина в изгороди, один из кустов высох.
Брэнн хотела возразить, но Йарил тряхнула головой.
— Другого не дано, Брэнн. Мы что-нибудь придумаем. А теперь поехали.
Йарил соскользнула с седла и, превратившись в воздухе в сокола, полетела вперед. Брэнн пустила Коиера галопом вслед за ней. Изгородь слева становилась все запущеннее, и отдельные лозы, выступавшие из общей массы, указывали на то, что скоро она совсем кончится.
Йарил стояла на дороге около небольшого участка, где ветви расступались, а оставшиеся на них листья были желты и почти высохли.
Ни секунды не колеблясь, Брэнн направила Коиера к непрочной преграде. Склонив голову набок, протестующе фыркая, он прорвался к давно не засеваемому, поросшему сорняками полю, на середине которого стояло бесформенное строение, солома на крыше давно сгнила и частично была сметена ветрами, частью смыта дождем. Стены почти развалились, но камни были черны, как угли — несомненно, это были следы пожара, уничтожившего жалкую лачугу. Брэнн въехала в убогое жилище, половина двери была еще цела, а другая половина, разбитая на куски, валялась среди черных камней и сорняков. Остатки крыши протекали, но все же более или менее защищали от дождя. Она слезла с лошади со вздохом облегчения и дрожащими ногами, радостная, что наконец-то освободилась от удручающего тук-тук в теле и голове. Девушка закрыла глаза и оперлась о стену, сползая в птичий помет и сорняки, старые перья и пучки соломы, которые толстым слоем лежали на изрытом земляном полу. Но она не могла оставаться там долго и, накинув поводья на остатки дверного косяка, побежала обратно к Йарил. Девочка копалась в грязи, выравнивая комья земли, отлетевшие от копыт Коиера и помогая дождю уничтожить следы железных подков. Дыра в изгороди была такой же широкой, как двери амбара. Брэнн попыталась прикрыть ее ветвями живых кустов, но это не очень помогло — дыра стала только заметнее. Йарил выпрямилась, грязь отлетела от нее, и девочка опять стала чистой и сухой. Увидев, чем занимается Брэнн, она захихикала.
— Не будь дурочкой, Брэнн.
Кажется, прозвище еще больше развеселило ее, и она смеялась до тех пор, пока слезы не брызнули из глаз, а затем успокоилась.
— Иди в дом. Джарил скоро придет и будет наблюдать, когда я не смогу.
— Не сможешь что?
— Ну, наблюдать, — Йарил снова захихикала и вплотную подошла к кустам.
С поразительной быстротой Йарил стала частью живой изгороди, такой же зеленой, дикой и колючей, как кусты по обе стороны от нее.
Покачивая головой и ругая себя за несообразительность, Брэнн направилась к сожженному зданию — амбару, дому, складу или чем там оно ещё было.