«Мне некуда податься, и я хочу знать, что будет, когда закончится это путешествие. Может быть, я смогу извлечь из этого какую-нибудь выгоду. У этой женщины есть причина, чтобы загнать нас до полусмерти, и я хочу знать, что это за причина».
Фелсрог отказывалась потакать тому, что считала своими глупыми страданиями по этому мужчине — это было слишком унизительно. Она была не какая-нибудь малолетняя сучка, а прожила двадцать непростых лет, и всю их вторую половину полностью была сама по себе. Но она ничего не могла поделать с тем, что все в ней замирало, когда она смотрела на Дэнни. И она никак не могла избавиться от желания содрать кожу с этой колдуньи, запустившей в него свои когти.
Они мчались все дальше и дальше на юг, обгоняя враждебные шайки галлинаси, сметая молодых галлинаси, выехавших на охоту за добычей — чужими ушами и носами. Путники скакали все дальше на юг, пока они не достигли берега Нотой За, но даже там Коримини не остановилась, а лишь ненадолго задержалась, запугав несчастного контрабандиста (проскользнувшего через Мели, чтобы поменять матамуллийское бренди на галлиндарский жемчуг), чтобы он повез их еще дальше на юг, вдоль Пальцевого побережья Чеонеа.
Холодным ветреным утром, серым от приближающегося шторма, контрабандист высадил Коримини, Дэнни Синего и Фелсрог.
Аодрон в устье мелкой речки, поднял паруса и скрылся так торопливо, как ему позволил ветер.
Коримини подняла фонарь. В Пещере Цепей почти ничего не изменилось. Десять лет. Все равно, что десять минут. Она посмотрела на платформу и быстро отвела взгляд. Кристалл с Тре был там, но она обнаружила, что не хочет к нему приближаться. Ей всего лишь нужно было положить руку на кристалл, тогда Тре стал бы свободен, она смогла бы отдать ему Франзакоуч, и дело было бы сделано. Вместо этого она медленно обошла кругом. Свет фонаря пробегал по неправильной окружности пещеры. Изящными кривыми свисали цепи, одним концом посаженные на болты в потолке, таком высоком, что до него не доставал свет фонаря, и он терялся в темноте, другим концом вделанные в боковую стену на высоте человеческого роста от пола. Цепи скрещивались и перекрещивались у неё над головой. То были цепи из железа, выкованные на наковальнях жрецов-кузнецов и висевшие здесь так давно, что они полностью, кроме нижних звеньев, обросли камнем, цепи из дерева, выстроганные ножами жрецов-древорезов, цепи из хрусталя и мрамора, выточенные жрецами-камнерезами. На пещеру были потрачены столетия труда, и пещера поглотила всё, медленно-медленно погребая всё под слоем камня. Нет, она не видела никаких изменений. Если камень и сполз ниже на толщину пальца, то нужен был более зоркий глаз, чем у неё, чтобы заметить это. Она завершила обход, оказавшись лицом к алтарю Скованного бога — квадратной платформе из полированного дерева, на фут поднимавшейся над каменным полом на каменных блоках. Над ней на резных деревянных столбах возвышался купол из белого нефрита, тонкого и просвечивающего, как самый лучший фарфор. В центре платформы лежал кристалл возле кедрового ящичка, в котором Тре нашел Глаз Харры, после отданный ей, чтобы с его помощью она нашла Пьющую Души.
— Будь осторожна, — произнесла она вслух. — Чем могущественнее деяние, тем непредсказуемее последствия.
Дэнни коснулся ее плеча.
— Ты не хочешь объяснить нам, зачем мы здесь?
— Подержи, хорошо? — она протянула ему фонарь. — Видишь этот предмет?
— Трудно не заметить.
— Там мой брат. Ты говорил, что помнишь его.
— А. Кто… сотворил это?
— Сеттсимаксимин. Он хотел быть уверен, что я останусь в школе.
— Теперь ты ушла.
Фелсрог вздрогнула.
— Это место холоднее, чем палец призрака. Давайте делайте то, что вы хотели.
— Не лезь в это, Фелса, — произнес Дэнни. — Ты сама по себе, а Кори обойдется без твоих дремучих советов.
— О-о-о!.. Обойдется и без твоих тоже, мне кажется. Все, что ей от тебя нужно, это твой…
— Заткнитесь, вы оба!
Коримини стянула перчатки, сунула их в карман куртки, сняла со своего плеча Айлики и передала её Дэнни.
— Побудь здесь, Айли моя Лики. Подожди. — Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Сердитая воровка была права, делай то, что ты должна сделать. Хватит стоять и сомневаться. Она подошла к алтарю, взялась за столб и взобралась на платформу. Она еще раз вдохнула, протянула руку и положила ладонь на теплый шелковистый кристалл. Тот задрожал, словно живой, и она перестала его ощущать. Колдунья по-прежнему видела его, но не чувствовала. Как вода, убегающая из сосуда, он стек с Траго и мягко опустил того на полированные доски.