Вместо того, чтобы отгородиться от этого хаоса, Макс впился в него, лишил его силы и медленно, болезненно воссоздал вокруг себя область нормального, накапливая силы, в то время как маг их тратил.
Пока двое великих молотили друг друга, Симмс, по-прежнему незамеченный, описал широкий круг и зашел в тыл искаженной, колеблющейся фигуре. Вокруг него скручивалась и рвалась действительность, взрывались временные узлы, но все это было направлено не на него, его оглушало, но удары были скользящими, его трясло, но он не получал серьезных ран. Он продолжал ползти. Он подобрался к магу сзади, перед ним была темная колонна, разбитая на замысловатые куски, словно между ними было зеркало потревоженной воды. Симмс вытянул из кармана куртки завязанный носок и присел на корточки, вглядываясь в колонну и стараясь достаточно хорошо ее разглядеть, чтобы найти цель. Черное и белое, пятна розовато-коричневого, мелькающие, переливающиеся, внезапно изменяющие ритм своего движения, не замирающие ни на секунду. Руки, подумал он через какое-то время. Он поднялся на ноги. Он мог бы вытянуть руку и коснуться неустойчивой изменчивой фигуры, но он был достаточно осторожен, чтобы этого не делать. Наконец он уловил всплеск розовато-коричневого на верху колонны, только мимолетный всплеск, мгновение спустя проглоченный бесформенным черным пятном. Наверное, это лицо. Это должно быть лицо. Он напрягся, размахнулся носком с тщательно сдерживаемой силой. Он ощутил, как носок врезался во что-то, и услышал слабый тупой звук.
Хаос мгновенно исчез.
У его ног на ковре лежал человек в черно-белых одеждах, угловатый черно-белый полосатый головной убор был наполовину сбит с лысой головы. Он был высоким и худощавым, с крупным крючковатым носом и длинной белой бородой.
Макс отер пот с посеревшего лица. Он нашел кресло и рухнул в него.
— Неплохой удар, Симмс.
Симмс, пораженный, посмотрел на своего друга. Что-то пульсировало в нем, отвлекая его даже от беспокойства о состоянии Макса. Он облизнул губы, попробовал что-то сказать, но не смог. Он выронил носок и медленно-медленно повернулся, пока нечто у него внутри не натянулось как струна и не повлекло его вперед.
Медленно, шаг за шагом, он подошел к изголовью гигантской кровати о четырех столбах и коснулся левого столба. Этот столб был сечением по меньшей мере шесть квадратных дюймов, с глубоко вырезанными переплетающимися геометрическими узорами рукк. Он простукал кончиками пальцев панели столба сверху и снизу. Раздался щелчок. Часть столба выдвинулась навстречу его руке. Потайной ящик. Он вытянул его и заглянул внутрь. Там лежал Шаддалах, тускло-белый бугорчатый морской еж. Вор вынул его. Было так, словно он касался возлюбленного, теплого и принимающего. Он держал его со слезами на глазах, но он не плакал. Вместо этого он улыбнулся.
Рука Макса легла на его плечо.
— Могу я его взять?
Это было самое трудное из всего, что Симмс делал за свои двадцать с небольшим лет жизни. Он медленно повернулся, протянул талисман. Макс взял его. На его лице была печаль, сказавшая Симмсу, что его любовник понимает, какой дар он только что получил, но в тот момент это не могло уменьшить боль от потери.
— Пора идти, — произнес Макс. — Мы…
Их поглотила тьма.
Симмс услышал проклятия Макса, что-то было не так, он не понимал…
ВОЗРОЖДЕНИЕ: ПОСЛЕДНЯЯ СТАДИЯ
Камни соединяются
ШАДДАЛАХ
ФРАНЗАКОУЧ
МАССУЛИТ
БИН Я ХТАЙ
ГЛАЗ ХАРРЫ
ЧАРРИКУУ
КЛУКЕШАРНА
С ревом ярости Сеттсимаксимин приземлился в одной из вершин Шестиугольной звезды; Симмс рухнул у его ног. Макс сжал Шадцалах и приготовился выскочить из этого места, чем бы оно ни было.
Он оказался прикован. Шаддалах вибрировал в его сжатых руках, но что-то отгораживало его от талисмана. Он собрал остатки своих сил и вложил все, что он умел, и все, чем он был, в разрушающую оковы песнь. Раздался его голос, заставивший содрогнуться пыль. Ничего не изменилось. Его по-прежнему окружала смесь рокота, свиста и прочих негромких уродливых шумов. Ему никогда не доводилось видеть ничего подобного. Он не понимал ничего из того, что видел, и еще меньше из того, что слышал.
Тусклый серый свет моргнул. В пыльную серую преисподнюю пролились искры, визжа так же, как визжал и он. Гениод. Он помнил их по пещере.