— Это моя действительность. Отчего вы думаете, что я позволю вам обглодать её? Вы достаточно пожили. Я вам ничего не должен. Я использовал вас, и теперь я вас вычищаю. Считайте это вашей платой за миры, которые вы разрушили.
В его голосе звучали самодовольство и холод. Он отдал гениод Бин Я Хтаю. Пропал последний лучик света, и талисман засиял, как маленькое красное солнце. Его мощь чудовищно возросла, он потянулся и «наложил руки» на них:
— Сеттсимаксимин-Симмс, Брэнн-Уак Керркарр, Йарил-Джарил, Дэнни Синий-Фелсрог, Траго-Коримини.
Он овладел ими и повернул их лицом к Бин Я Хтай. Он овладел великими талисманами и потащил своих невольных помощников, увлекая вместе с талисманами прямо в сердце шестиугольника, подтаскивая их все ближе и ближе к Бин Я Хтаю, не прекращая петь своим режущим слух насекомоподобным голосом, все быстрее и быстрее, наращивая мощь машинных слов — если, конечно, это были слова — все в более и более подчиняющем ритме.
Они сопротивлялись.
Они пытались объединиться против него.
Но они не могли соединиться физически или духовно.
Бог разделил их и не давал сойтись, пока ему не удалось притянуть их в центр шестиугольника.
Внезапно сквозь гул божественного речитатива прорвался могучий бас Максима и врезался в рокочущий, щелкающий, шепчущий напев. Мгновение спустя ему стал вторить могучий баритон Тэка Уак Керркарра. Это были голоса великих магов в момент величайшего напряжения и мощи. Движение людей замедлилось, но остановить его они не могли.
Он все ближе и ближе подтаскивал их к Бин Я Хтаю.
Рука Максима вытянулась вперед помимо его воли, он держал перед собой Клукешарну, как приглашение.
Рука Брэнн вытянулась вперед помимо её воли, она держала на ладони Массулит, как приношение.
Руки Траго вытянулись вперед помимо его воли. Он держал Глаз Харры обеими руками как приношение.
Франзакоуч сорвался с груди Коримини и потащил её за собой, стремясь на середину и предлагая себя.
Йарил и Джарил распались из сферы на две двуногие фигуры и бок о бок, обнимая друг друга руками за пояса, двигались к середине, сопротивляясь, пошатываясь. Рука Джарила вытянулась перед ним, на его ладони лежал Чаррикуу, словно приношение требовательному красному голоду, пульсирующему в центре шестиугольника.
Медленно, неумолимо, сопротивляясь изо всех сил каждое мгновение, носители и их спутники все ближе и ближе продвигались к голодному талисману.
Они коснулись его.
Одновременно шесть талисманов коснулись седьмого, и действительность распалась. Теперь эго-центры парили в слепящем пылающем золотом небытии, висели в бесплотном эфире, осознавая себя лишь в самом туманном смысле слова, ожидая…
Они осознавали ожидание, не осознавая хода времени!
Они осознавали ожидание, не осознавая его цели!
Наконец осознали свою непохожесть и разность.
Вот они начали двигаться. Они плыли к неким эго-центрам. Они коснулись этих эго-центров, сливались с ними. Эго-центры испытывали неминуемое изменение, являющееся изменением само по себе.
Время застыло. Прошла вечность.
Но вот небытие взорвалось!
Дэнни Синий завершил шаг, начатый им десять субъективных лет назад, и чуть не запнулся о Фелсрог, скорчившуюся перед ним на дороге. Он взял её за руку и поднял на ноги.
— Что случилось? — Фелсрог крутила головой, пораженная необычностью окружающего. — Где мы?
— На планете Скинкер, судя по всему.
— Что?
— Другое измерение, Фелса. Сомневаюсь, что оно тебе понравится. Тут нет богов.
— Ха, вот как… Мне она уже нравится, — она отпрянула, когда над их головами с ревом пронесся скип. — Что…
Дэнни перевел взгляд с нее на скип, исчезающий вдалеке. «Что же мне с тобой делать, — подумал он. — Ты умеешь выживать, но вместить в себя между двумя вздохами добрый десяток тысяч лет технического развития не так-то легко».
Он зашагал прочь. Фелсрог все еще не оправилась от шока и дала ему отойти на несколько шагов. Она воскликнула и побежала за ним. Догнав его, она пошла рядом, с интересом и недоумением оглядываясь на заросли растительности, достаточно необычной, чтобы она начала облизывать губы и трогать ножи, спрятанные под ее длинными свободными рукавами.
Она шарахнулась снова, когда мимо прогрохотал экипаж, и сидящий в нем скинкер обернулся, чтобы оглядеть их выпученными глазами сливового цвета.
— Демон.
Дэнни почесал щетину, зевнул. Его ближайшее будущее обещало быть скорее интересным, чем приятным.