В тот вечер за ужином Мабель по очереди смотрела на отца и на мать.
Вот ее отец, он говорил ей, как себя вести, с самого рождения, и вот ее мать, которая представляла из себя то, чем она станет, если ничего не предпримет, двое проигравших, лицом к лицу, двое осужденных, обреченных стать ее палачами. Она понимающе взглянула на дедушку и схватила вилку, держа ее, как карандаш, над тарелкой с пюре. Обычно она рисовала зубцами кривые дорожки, но на этот раз провела очень прямую линию, не сводя глаз с Эли, этого доброжелательного человека, который сэкономил ей драгоценное время жизни.
Мартин всегда чувствовал себя уставшим, неподходящим для мира, который, однако, он никогда бы не осмелился покинуть преждевременно. Вечерами после работы он повадился ходить в «Адмирал», единственный бар в городе, хозяина которого звали Роби. Мартин предпочитал как можно дольше держаться подальше от дома. Он никогда не общался с завсегдатаями, да и те старались его избегать. Он садился за столик в глубине зала и заказывал пиво, знаком подзывая официантку. Рассеянно слушал болтовню самых разговорчивых, мужчины беседовали о соблазнительных девушках-сиренах, которые, по их словам, сами влекли их в свои сети. Истории как будто питали одна другую, не менялись от вечера к вечеру, соблазнительные девушки-сирены превращались в богинь, а богини в шлюх, которых они периодически приглашали в номера на втором этаже.
Мартин тоже встретил одну такую соблазнительную девушку-сирену сразу после рождения Люка, несчастного ребенка с мозгами набекрень. Он наблюдал за этим жалким существом как будто с палубы корабля. Ему даже не пришлось привязывать себя к мачте, чтобы противостоять зову. И все же сирена пела чудесно, привлеченная темными глазами Мартина, его таинственностью, его молчанием. Еще до Марты он с подозрением относился к женщинам, к их песням, к их манере соблазнять мужчин. Позже он будет винить себя за то, что не попытался узнать эту сирену поближе. Возможно, если бы он это сделал, в результате захотел бы перевернуть страницу в книге жизни, снова ласкать, снова стать тем неуклюжим героем, убитым на ложе из трав со своего полного согласия. В конце концов, увидев, что он отказывается прыгнуть в воду, чтобы присоединиться к ней, девушка-сирена попыталась сама забраться на палубу, чтобы столкнуть его за борт, но ничего не помогло, Мартин был слишком далек от всего этого, он не был готов к новому поражению. И сирена пошла петь для другого.
Прошло много времени с тех пор, как Мартин перестал чего-либо желать. Его постоянно преследовал внутренний страх наступить на те же грабли.
Стоило Мартину раскрыть рот, как он становился похож на землемера, заблудившегося в густом лесу, не знающего, где ставить метки, чтобы не потеряться среди слов. Однако был один человек, бывший моряк, здоровый, как кашалот, который каждый вечер наблюдал за этим странным парнем, что всегда сидел один за своим столиком и, казалось, не обращал ни на кого внимания, даже на двух шпионов, которых Джойс поставил наблюдать за клиентами и подслушивать все разговоры. Он долго решался, но все же покинул компанию, что всегда крутилась подле него в «Адмирале», чтобы послушать о его невероятных приключениях. Он подошел к парню-одиночке, держа в руках две кружки пива, одну поставил на стол перед Мартином, а другую перед собой, отодвинул стул и сел на него, свободно свесив руки. Затем схватил свою кружку и сделал большой глоток. Мартин взглянул на незваного гостя и со вздохом опустил голову.
— Не пьешь? — спросил моряк.
— За пиво нечем платить.
— Не вопрос.
— Мне не нужна компания.
Мужчина протянул ладонь.
— Я Гоббо.
Мартин не отреагировал, и моряк убрал руку.
— Молчишь?
Мартин по-прежнему не двигался.
— Оглох, что ль?
Мартин уставился на матроса, схватил кружку пива и выпил.
— Доволен? — сказал он, ставя ее обратно на стол.
— Я ж с открытой душой к тебе. Мне неприятности не нужны. Без них обойдусь.
— А что именно тебе нужно?
— Немного поговорить, вот и все.
Мартин откинулся на спинку стула.
— А зачем нам говорить?
— Мне кажется, тебе есть что сказать, — сказал Гоббо, постукивая пальцем себе по кончику носа.
— Похоже, там без тебя скучновато. Ты бы к ним вернулся, что ли, — сказал Мартин, глядя в глубину бара, где компания клиентов внимательно наблюдала за происходящим.
Гоббо оглянулся, потом снова повернулся к Мартину.
— Я с ними поспорил, сказал им, что смогу тебя разговорить. Я не могу проиграть.