А сейчас пришло время дать волю словам, никого не щадя, ни невинных, ни виноватых, эти слова тоже исчезнут, но они будут существовать ровно столько, сколько о них будут помнить.
История началась, когда они еще ничего не знали о том, каким станет их мир, а старый мир родил их лишь для того, чтобы переместить в новый. Они ничего не знали о создающейся истории, но были готовы рассказать свою историю, рассказать на свой лад: у кого-то будет дрожать голос, а кто-то, сдержавшись, сможет сделать вид, что ему все равно. Так и произошло, рассказанная история, та, что их наконец объединила, дала им иную цель, и вовсе не для того, чтобы обнаружить виновного.
И кто сейчас скажет, что это им не удалось?
Кто посмеет это сказать?
1
Их было четверо, но они были, есть и будут одним целым. Это читалось в лицах этих четырех ребят, крепких, сплоченных, закаленных. Четыре ребенка, четыре жизни, которые переплетались и начинали складываться в одну. Три брата и сестра, рожденные в Гур Нуар.
После школы дети отправлялись к виадуку — монументальной арке, которая поддерживала железнодорожные пути. Под аркой текла река, проходила как нитка в игольное ушко. Вечерами, когда погода была хорошей, солнце играло на глади реки, превращая воду в тысячи изогнутых ртов; на растрескавшуюся землю ложились тени, создавая причудливые фигуры, которые исчезали с заходом солнца, как будто их стирал какой-нибудь глупый божок. В хмурую погоду по реке клочьями летел туман, и казалось, что это мечутся призраки, не зная, в какой мир податься. На арке собирались крупные капли дождя, они падали, играя на солнце, а потом исчезали. Под виадуком пряталась какая-нибудь рыбацкая лодка, которую привязывали к колышку; лодка постоянно билась о сложенные из гранита выступы моста. Как будто под водой кто-то жил и этот кто-то дергал за веревку, кто-то огромный и бесчувственный, ни бог, ни судья, кто-то, кто просто существовал и давал людям иллюзию собственной значимости, собственной нужности.
Марк, Матье и Мабель ходили к реке, чтобы подольше не возвращаться домой. Дома они чувствовали себя почти посторонними, а здесь, у реки, придумали себе собственное царство. Люк их уже поджидал, его выгнали из школы: учительница опустила руки и сказала родителям, что ему уже ничем не помочь. Они сидели все вместе и долго мечтали, мечты становились почти реальностью, каждый что-нибудь рассказывал, они жались друг к другу, как бездомные котята, которые вот-вот покинут мусорные бачки и полезут на крышу.
Именно десятилетней Мабель пришла в голову мысль принести веревки и прикрепить их к перилам виадука. Братья сочли идею замечательной и удивились, почему первыми до этого не додумались. Они взобрались на виадук по самой некрутой тропинке, и каждый нес за спиной веревку, как заправский альпинист. С виадука открывалась вся долина с каменоломнями, теплоэлектростанция и дамба, вдали были видны отдельно стоящие дома, которые в конце концов переходили в городские постройки; дома напоминали одинаковые декорации, потому что к ним ничего нельзя было пристроить, даже курятник, без официального разрешения властей.
Дети продумали все до мелочей. Они крепко привязали веревки к перилам, две на одной стороне виадука на расстоянии метров двадцати друг от друга, а две другие строго параллельно на противоположной стороне. Матье предложил скрутить веревки, чтобы они были более прочными, из соображений безопасности. Потом каждый бросил один конец веревки вниз, а другой привязал к поясу. Завязывать узлы поручили Марку, потому что он выучил целую кучу по одной книге.
Матье спустился первым, чтобы показать, как правильно. Повис над рекой и помахал им рукой. Остальные тоже стали спускаться по веревкам, а потом все вместе застыли в воздухе, как паучки в паутине, ожидая поезда.
Вдали загудел локомотив, и ребята заорали, крики сливались, отгоняя страх и наполняя их сердца счастьем. Поезд несся по рельсам, те начали вибрировать, и вот веревки тоже затряслись, и каждый почувствовал чистые вибрации истинной жизни. Как будто для всех четверых время остановилось. Ощущения были сильнейшими.
Поезд скрылся из виду, и ребята молча переглянулись, расслабились, вновь ощущая окружающий мир. Вдруг Люк принялся раскачиваться на веревке и смеяться. Другие последовали его примеру, они тоже захохотали, им казалось, что легкие все больше раздуваются, но воздух был не таким, как на твердой земле. Река, деревья и небо — все перемешалось, как будто кто-то встряхнул волшебный стеклянный шар.