Эрман посмотрел на дыру от взрыва. Линч обернулся к близнецам, которые благоразумно ждали приказа, держа в руках по большому черному пластиковому пакету.
— Приступайте! — сказал он.
— Кто где, понять будет сложно,—добавил Эрман.
— Убедитесь, что в одном мешке примерно столько же, сколько в другом, — очень серьезно сказал Линч.
— Хорошо! — одновременно ответили братья.
— Мы поехали, я загляну к вам позже.
Братья тщательно исследовали место. Они обнаружили еще больше человеческих останков, которые собрали аккуратно и без каких-либо проявлений чувств. Время от времени они обменивались мешками, чтобы сравнить вес, добавляя останков в тот, что казался полегче, чтобы соблюсти пожелание Линча. Через некоторое время, закончив прочесывать район взрыва, они вернулись в фургончик, написали имена Ренуара и Саллеса на этикетках, наклеили их на пакеты, положили в наполненный льдом ящик и уехали. Они быстро добрались до города и припарковались на заднем дворе своего бюро. Разгрузили ящик и отнесли его в холодильную камеру, где хранили тела.
Линч сообщил новость Эмили Ренуар и Сюзанне Саллес. Вдовы плакали, и хотя он старался выглядеть спокойным, все же задавался вопросом, какой смысл изливать свое горе теперь, когда все закончилось. Позже он сопроводил их в похоронное бюро. Вдовы настаивали на том, чтобы увидеть тела. Братья Дюрок в недоумении посмотрели друг на друга, настолько странным казалось им слово «тела». Линч сказал вдовам не все. Не вдаваясь в подробности, близнецы объяснили, что, учитывая состояние тел, это невозможно, что им жаль, но так будет лучше для них. Сюзанна Саллес хотела узнать больше. Джефф Дюрок взял ее за руку и повел бедную вдову в соседнюю комнату, где были выставлены всевозможные гробы. Робер Дюрок сделал то же самое с Эмили Ренуар. Обе женщины выбрали одну и ту же модель. Близнецы заверили, что позаботятся о транспортировке гробов на кладбище на следующее утро, что вдовам просто нужно будет подождать их там. Женщины не возражали. Затем Линч отвез их домой и на этот раз не вышел из машины.
После ухода Линча и вдов близнецы сразу же отнесли выбранные гробы в комнату с холодильной камерой. В каждый из них положили по мешку с останками, еще два наполнили землей так, чтобы вес каждого гроба примерно соответствовал весу человеческих тел.
В день погребения зловоние уже проникало сквозь многочисленные слои пластика и дерева гробов, несмотря на все обычные меры предосторожности, предпринятые близнецами. Они без промедления погрузили гробы в фургончик и поехали на кладбище. Вдовы в траурных одеждах ждали у ворот. Эмилия Ренуар также накрасила черным губы и ногти. Присутствовали родители Саллеса и мать Ренуара.
Линч и Эрман помогли близнецам нести гробы, которые они поставили на доски поперек свежевырытых могил на расстоянии около двадцати метров друг от друга. Пастор прочитал две молитвы, чтобы почтить память мужчин, и рассказал личную историю, чтобы отработать причитающиеся деньги. Эмили Ренуар и Сюзанна Саллес рыдали на протяжении всей короткой церемонии. Помимо членов семей, немногочисленные люди на похоронах были в основном коллегами усопших, которые пришли убедиться, что это не было дурной шуткой, что Ренуар и Саллес действительно мертвы, что никому больше не придется терпеть их выходки. Эрман справился с искушением сказать что-нибудь хорошее о Ренуаре и Саллесе. Линчу, стоявшему рядом, в любом случае было все равно.
В последующие дни Сюзанна Саллес и Эмили Ренуар скорбели у себя дома, иногда друг у друга.
Они не плакали, их главной заботой была потеря статуса жен шпионов Джойса. Ни у одной из них еще не было детей. После похорон на кладбище их больше не видели.
На кухонном столе лежала вчерашняя газета с лицами Ренуара и Саллеса на первой странице. Их улыбки контрастировали с заголовком: «Драма в Гур Нуар». Марк схватил газету и вышел на улицу. Матье сидел на крыльце и внимательно читал. Марк сел рядом и положил газету на видное место между ними.
Матье не шевелился.
— Прочел? — спросил Марк.
— Все только об этом и говорят.
— Глупый несчастный случай, вот что говорят.
— Ну раз говорят...
Марк наклонился, взял дробинку земли и стал катать ее на ладони пальцем.
— А ты что думаешь?
Матье принялся вычищать зубы леской.
— Если играешь с огнем, можно и обжечься, — холодно сказал он.
— Наверное, сами нарвались.
Матье начал распутывать на леске заковыристый узел. Марк обдумывал, что сказать, чтобы разговор на этом не закончился. Он прекрасно знал своего брата, его невероятную способность закрываться, как в устрица в раковине.