Синий полиэтиленовый пакет, прочертив низкую параболу, шмякнулся к ногам девушки. Настя даже не успела хоть как-то среагировать, чтобы его поймать. На мокрый асфальт высыпалось содержимое, до этого аккуратно сложенное и упакованное. Бюстгальтер, черная футболка, носки и розовые «лодочки», в отдельном прозрачном пакетике. Сверху приземлилась трудовая книжка, отправленная твердой рукой вслед за пакетом. Настя застыла, глядя на свои вещи.
— Тимурчик, — прохныкала ближайшая девица, вцепившись в рукав парня. — Это правда? Ты переспал с этим чучелом?
— Во-первых, красавица, ты мнешь очень брендовую вещь, — холодно проговорил Тимур, улыбаясь при этом своей фирменной улыбкой. Девушка испугано отпустила рукав. — А во-вторых…
Тимур оценивающе взглянул на Настю, будто впервые ее увидел. В глазах девушки стояли слезы, которые она их сдерживала из последних сил.
— А во-вторых, ты все не правильно поняла, — во взгляде Насти промелькнула надежда, которую он не пожелал замечать. И тут же исчезла. — Она оставила все это у моего друга. И я, не желая утруждать своего приятеля, вызвался помочь. Так что я тут всего лишь в роли курьера. На это чудо в обносках, я бы и в пьяном бреду не позарился.
— Точно, точно, — послышалось с разных сторон. — А друг, наверное, наигрался и видеть второй раз не захотел… Эй, чучело, не забудь вещички…
Настя схватила вещи в охапку и под дружный хохот со всех сторон скрылась в толпе. На этот раз ей не мешали, даже расступились, пропуская. И бежала до запасного входа, слыша, а может думая, что слышит, его злорадный хохот за спиной.
«Нет! Я ошиблась! Это точно не мог быть он. Мне показалось. Я дура, дура!» — плотина рухнула. И слезы заструились по щекам. Она сползла по двери запасного входа, уткнулась в вещи, все еще сжимаемые в руках и долго плакала на ступеньках, укрытых кустами.
Глава 3
Сегодня ей не везло: на вторую работу она так же опоздала. Но ее пришибленный отсутствующий вид не позволил начальнице спустить всех собак. Она лишь раздраженно махнула рукой и ушла к себе. Настя управилась со всей уборкой за два часа вместо обычных четырех, так ей хотелось поскорей оказаться в собственной комнате, спрятаться от всех.
До нынешнего места обитания было от силы пятнадцать минут ходьбы неспешным прогулочным шагом. Два двора наискосок, и вот она институтская общага. Если бы Настя училась, комнату не пришлось бы оплачивать. А так приходилось отдавать треть заработка за аренду. Но это было вдвое дешевле, чем стоимость квартиры даже на самой окраине. К тому же в плюс шли: отдельный душ, холодильник, телик с тремя каналами и электрическая плитка. Когда-то здесь проживал комендант общежития. Но потом он то ли уволился, то ли получил отдельное жилье, и комнату решили сдавать.
А еще, Настя случайно обнаружила под полом тайник. В день заселения в щель между рассохшимися дощечками провалился ключ от комнаты. Настя посветила фонариком, пытаясь увидеть, далеко ли он, и была приятно удивлена. Судя по обнаруженным в тайнике журналам, пластинкам и жутко пахнущим духам, не пользовались им с середины прошлого века. Выкинув весь хлам, Настя спрятала там свое самое главное сокровище — спортивную сумку, собранную еще братом. И каждый раз возвращаясь, она неизменно проверяла, не потревожил ли кто ее тайну.
Но сегодня все шло не так. Она перешагнула порог комнаты и, прямо в чем была, упала на кровать. Безудержные рыдания на заднем крыльце института лишили последних сил. Голова еще не успела опуститься на подушку, а девушка уже спала. И впервые за последние полгода во сне увидела самого близкого человека. Брат сидел рядом с ней на скамейке парка и улыбался. Настя прижалась к нему, чувствуя как знакомый запах сигарет окутывает ее. В высоком черном небе сияли яркие звезды. Ветер тихо шелестел в кронах. И они просто молчали ни о чем. На душу девушки снизошли мир и покой. И утром она открыла глаза, все еще счастливо улыбаясь.
***
Ее единственный выходной, воскресенье, прошел мимо. Делать ничего не хотелось, на улицу выходить тоже, а телик лишь еще больше вгонял в тоску. Мысли сонными рыбками попрятались в толще ила равнодушия. А еще, она почти убедила себя, что произошедшее нападение, на самом деле не имело к ней никакого отношения. От тех людей не веяло запредельной жутью, как если бы они имели отношение к охотникам. И вполне возможно, они просто обознались. А значит, ей можно еще какое-то время не волноваться и не спешить с переездом. Убедила себя и не заметила, как эта успокоительно фальшивая мысль, будто навеянная кем-то, пустила прочные корни. Прослонявшись по комнате весь день до вечера, девушка очень рано забралась спать. И в этот раз ей вообще ничего не снилось.
На следующий день, проснувшись раньше будильника, Настя с радостью осознала, что все хорошо. А ясная погода и не по-осеннему высокое небо укрепили ее в этой мысли. Быстро приведя себя в порядок, девушка поспешила в клуб, а оттуда в институт.
Сегодня ей предстояло убирать производственный корпус. Бывший заводской цех, переделанный под студии для скульпторов и архитекторов. Насте всегда нравилась царящая здесь атмосфера. Даже когда помещения пустовали, дух искусства царил безраздельно. Начатые и законченные скульптуры, модели проектируемых зданий и театральные декорации — создавали ощущение другого, более прекрасного мира. И прежде чем приступать к непосредственным своим обязанностям, Настя любила просто побродить здесь. Особенно когда занятий нет, и студии замирали в тихой пустоте.
Пройдя две студии, девушка остановилась у модели аккуратного двухэтажного домика, невольно залюбовавшись. Когда-то очень давно, маленькой девочкой, она мечтала жить именно в таком. А не в той рассыхающейся развалюхе, в которую превратился их коттедж, после смерти матери. Воспоминание о матери, как всегда, огненной иглой проткнуло сердце. Мысли скакнули далеко назад. И видимо из-за этого, парня она заметила лишь, когда он оказался совсем близко. Его улыбка совершенно не понравилась Насте, но сделать она уже ничего не успела. Что-то мягкое прижалось к лицу, перекрывая приток свежего воздуха. И мир утонул во тьме.
***
Станислава отводила душу, тихо ругая свое непосредственное начальство. Директор института ввел правило, по которому на территории учебного заведения нельзя курить не только студентам, но и педагогам. За нарушение штраф с занесением в личное дело. Полный запрет, однако, стал бы нарушение прав, и скрепя сердцем были выделены две площадки под место для курения. Но их расположили в столь неудобных местах, что они все время пустовали. Студенты, да и некоторые особо «дымящие» педагоги, предпочитали на свой страх и риск курить «где нужда застанет». Предприняв для надежности некоторые меры предосторожности. Если в одних и тех же закутках сталкивались учитель и ученик, оба усиленно делали вид, что не знают друг друга.
Станислава затянулась и уже более расслабленно прислонилась к стене производственного корпуса. Про этот закуток, на задворках основных строений, между производственным зданием и близким уже высоким забором, похоже еще никто не проведал. И девушка в полной мере смогла насладиться своим одиночеством. От посторонних глаз, помимо стены ее прикрывали фанерные распилы, которые никак не могли увезти на основную свалку из-за их нестандартных габаритов. Прислоняясь к стене под разными углами, они образовали небольшой шалашик без крыши. Выпустив последнюю струйку дыма в сереющие небеса, Стася затушила сигарету и решила выбираться. Но совсем рядом что-то тяжело упало, звякнув разбивающимся вдребезги стеклом. И кто-то очень витиевато выругался сквозь стиснутые зубы. Вылезать и тем самым раскрывать столь удобное убежище, расхотелось. Сдвинув аккуратно в сторону одну из фанерок, Станислава выглянула в щелочку.
Двое парней, смутно знакомые студенты, поддерживали с двух сторон шатающуюся девушку. Похоже, девчонка перебрала чего-то неслабо алкогольного, раз на ногах не держится.