— Закурить есть? — неожиданно раздался за спиной чей-то хриплый голос.
Мовсар вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял небольшого роста мужичок в ушанке и рваных кроссовках.
— Не курю, — ответил Мовсар, внутренне приготовившись к драке, то есть тому, что обычно следует за таким вопросом.
— Ясно, — кивнул мужик и пошел обратно, куда-то в лесную темень за платформой.
— Эй, постой! — крикнул Мовсар. — Ты — местный?
— А что? — обернулся мужик.
— Не в курсе, тут электрички часто ходят?
— А хули им тут часто ходить?
Встречный вопрос в столь загадочной форме поставил Мовсара в тупик.
— Не знаю. В расписании стоит еще одна. Но ее все нет и нет. А мне в Москву надо.
— Так расписание-то прошлогоднее. Никаких электричек больше не будет. Перекур.
— Что, вообще?! — ужаснулся Мовсар.
— Ну, до утра точно. Зря только время потеряешь.
— А что же делать? — растерялся Мовсар.
— Вон там дорога есть, — махнул мужик куда-то в сторону леса, — может, кого и поймаешь. Пусть тебя докинут до этого… Балабино. Там электрички часто ходят. Километров восемь отсюда. А там и до Москвы доберешься.
— Спасибо, — выдавил Мовсар.
— Закурить точно нет? — прежде чем уйти, еще раз спросил мужик.
— Нет, — мотнул головой Мовсар.
— Ясно, — кивнул тот и растворился, как привидение.
Мовсар достал мобильный, чтобы позвонить Махмуду — он его на электричку посадил, пусть и выбираться помогает. Но дисплей телефона был темен, как лес, окружавший Мовсара: села батарейка. Теперь и вправду как будто отрезало от остального мира. Мовсар, чертыхаясь, поднял сумку и побрел туда, куда ему указал мужик. Как им странно, вскоре он действительно вынырнул из темноты на некое подобие шоссе, пустынное и темное.
«И сколько здесь торчать?» — подумал Мовсар, присаживаясь на поваленное дерево у обочины.
Вопрос был риторический. Ответ на него могло дать только время. Но даже время в этой глуши, казалось, сжалось в испуганный комок и молчало.
Прошел час. Изредка проносились какие-то машины, но останавливаться никто не желал. Мовсар нервничал все больше и больше. То вставал и начинал ходить взад-вперед, то снова садился и поглядывал на часы. «Надо было за тем мужиком пойти, — проклинал он собственную несообразительность. — Может, там кто-нибудь за деньги меня бы и подбросил».
Когда Мовсар совсем потерял надежду, а время перевалило за полночь, где-то вдалеке раздался оглушительный рев двигателя. Мовсар облизал обветренные губы и вышел на дорогу, вглядываясь в темноту. Через минуту из-за поворота вынырнул одинокий луч света, который стал быстро приближаться.
«Мотоцикл, что ли?» — думал Мовсар, щурясь и пытаясь разглядеть ревущее чудовище. Но, к счастью, это был грузовик. С одной работающей фарой. Мовсар подхватил сумку и побежал наперерез, размахивая руками.
На его счастье, грузовик взвизгнул тормозами и замер. Дверь со стороны пассажира открылась, и Мовсар, заглянув в кабину, увидел здорового вихрастого парня лет двадцати пяти.
— Ну и чё дальше? — спросил тот, вскинув подбородок.
— В смысле? — удивился Мовсар. — A-а… Ты, это, не подбросишь, а?
— А куда надо?
— Да мне в это… как ее… Балабино, вот.
— А чё там?
— Да мне в Москву надо, а там вроде электрички ходят. Ходят?
— Ходят, — кивнул парень.
— Ну так как?
— Садись. Поможем, чем сможем.
— Вот спасибо, — обрадовался Мовсар и полез в кабину.
Грузовик на полной скорости мчался по проселочной дороге. Свет единственной работающей фары, словно испуганный глаз циклопа, выхватывал в непроглядной темноте разбегающиеся деревья, придорожные кусты и мокрую глину. Дорога была лишена каких-либо признаков дороги, поэтому несчастный грузовик швыряло и мотало из стороны в сторону, как корабль без руля и ветрил. Каждый ухаб отдавался болезненной встряской внутри водительской кабины, и Мовсар постоянно бился головой о низкий потолок. Одной рукой он держался за пояс, чтобы тот случайно не сдетонировал (после прокола с электричкой Махмуду он уже не очень верил), другой пытался ухватиться за что-то стабильное. По внутри кабины ничего стабильного не было и быть не могло, ибо все тут болталось, шаталось и прыгало, словно веселясь в предвкушении близящегося развала. Исключение составлял радиоприемник, который был намертво прикручен к задней стенке кабины изолентой.