В воздухе явно ощущается: вот-вот должны быть сведены счеты. Тот, кто победит, без сомнения, поспешит избавиться от соперника. Ведутся самые интенсивные подсчеты: каждый голос может оказаться решающим. Все обещают всем золотые горы. Распределяемые привилегии и оставшееся время — решающие факторы в этой партии.
Караффа, должно быть, переживает тяжелый момент, когда судьба явно улыбается столь ненавистному императору: кажется, можно физически ощутить его мрачное настроение и ледяную решимость. Здесь, в Витербо, напротив, лица людей напряжены значительно меньше, распространилась уверенность в том, что неминуемо будет сжато то, что было посеяно издревле, как они любят называть ожидаемый ими финал. Англичанин раздает улыбки и немногочисленные краткие фразы, в то время как внутри у него все кипит от восторга.
Витербо, 7 сентября 1549 года
Фарнезе умирает долго. Спиритуалисты топчутся на месте, их улыбки становятся все более натянутыми: ожидание изнуряет их. Они боятся событий, способных нарушить существующий баланс, который пока что в их пользу. Они боятся — никто и не скрывает этого — любого шага Караффы.
И у них существуют на то причины. У старого театинца всегда найдется в запасе секретное extrema ratio[90] оружие в войне, которую он не может проиграть, — «Благодеяние Христа».
Если не останется другого выхода, он использует его без малейших колебаний. Он дал мне распоряжение глядеть в оба, но свои планы пока держит в тайне.
Он может использовать «Благодеяние» для лобовой атаки на Пола и спиритуалистов, обвинив англичанина в том, что он является действительным автором книги, преданной Собором анафеме. Он может задавить нескольких мелких рыбешек из витербоского круга, чтобы заставить его исповедоваться и признаться в собственных грехах. Но ему придется сделать это сейчас, что означает подставиться самому. Это будет весьма рискованно, а Караффа не любит подставлять себя под вражеский огонь. Насколько я его знаю, он найдет другой путь: будет распускать слухи, все более и более навязчивые, все более и более подробные, о возможных последствиях восхождения Реджинальда Пола на Святой престол. Папа, поддерживающий доктрины, преданные анафеме Тридентским собором… Картины разложения и распада, мрачные знамения, предвещающие устрашающий, неразрешимый конфликт, трагическое ослабление Римско-католической церкви, полная ее зависимость от светской власти — от императора.
Печальная картина, которая должна устрашить многих, перетянуть голоса избирателей на противоположную сторону.
Караффа лишь тогда вступит в игру, когда конклав будет идти полным ходом, и лишь в качестве того, кто обеспечит порядок и высшую справедливость. Караффа Поборник Справедливости и Сторонник Мира.
Мне страшно смешно от этого.
Рим, 10 ноября 1549 года
Павел III Фарнезе мертв. Одна из самых влиятельных династий в Европе прекратила свое существование.
Длительная агония, а теперь все затаили дыхание, словно в предчувствии чего-то неминуемого. Вопрос больше не в том, какая семья будет в будущем держать бразды папской власти, не это сейчас поставлено на кон. Ставка слишком велика — роль Римско-католической церкви, концепция власти, которую она будет осуществлять. Мы пришли к концу эпохи и к глубочайшей конфронтации двух фракций, двух противоположных концепций христианства.
Бесспорно лишь одно: вернуться в прошлое невозможно.
Больше нет знатных семейств, которые будут сменять друг друга, заключая династические союзы и порывая между собой отношения, осталась только необходимость поддерживать равновесие между множеством сил, институтов, систем и новой реальностью, которая постоянно возникает вокруг. Лютеранская церковь, кальвинистская со своими последователями, инквизиция, благотворительные ордена, иезуиты с этим пресловутым Игнасио,[91] который никого не оставит в покое. И все это перед лицом превратности судьбы целых империй, королевств, княжеств.
Поэтому даже такие злейшие враги с полностью противоположными взглядами, как Караффа и Пол, понимают, что церковь должна стать чем-то иным, нежели она была до сих пор. Они смотрят вперед, гораздо дальше старых моделей и прежних образцов.
Рим, 29 ноября 1549 года
Кардиналы собрались на конклав. В закоулках Рима делают ставки на фаворита, Пола.
Я поставил на противоположную сторону.
Следуя распоряжениям Караффы, я обхожу группы священников, клириков, просто любопытных и зевак, игроков и простолюдинов, толпящихся на площадях. Я дезориентирую их с помощью болтовни об истинных авторах «Благодеяния Христа». Я далеко не одинок.
Спиритуалисты постараются разыграть партию как можно скорее, используя задержку французских кардиналов. Их путь труден, как по морю, так и по суше, он проходит по землям императора, мешающего их прибытию.
Не имея возможности противостоять спиритуалистам числом, Караффа должен будет вселить мыслимые и немыслимые страхи в души колеблющихся.
Рим, 3 декабря 1549 года
Черный дым.[92] Двадцать один голос за Пола. Им нужно двадцать восемь, чтобы набрать необходимые две трети.
Как новости умудряются просачиваться наружу, всегда остается тайной, но, без сомнения, по крайней мере дважды в день они распространяются — точнейшие и детальнейшие.
Рим, 4 декабря 1549 года
Черный дым. Пол заполучил двадцать четыре голоса. Вероятность сговора высока, ряды смыкаются, но ходят слухи, что вот-вот прибудут французские кардиналы. Если Караффе удастся оттянуть выборы Пола хотя бы еще на один день, англичанин может оказаться не у дел.
Рим, 5 декабря 1549 года
Распространяются слухи, что Караффа выдвинул обвинение.
Не в лобовой атаке — это не его стиль. Скорее, было сделано предупреждение, предложение подумать, какой опасности можно избежать. Он конечно же изложил благожелательно настроенным слушателям, каким парадоксом, какой страшной проблемой станет избрание папой соавтора «Благодеяния Христа», книги, преданной анафеме Собором. Он, без сомнения, нарисовал этим старцам ужасающие картины войны между папами и епископами, уже пережитой церковью в прошлом.
Он посеял сомнения в тех, кто отвечал англичанину на его змеиную улыбку.
Голосование сегодня после полудня.
Он передал мне свое послание. Всего несколько слов, но и их вполне достаточно, чтобы представить напряжение старого театинца. Спиритуалисты заключили с тремя нейтральными кардиналами соглашение: если Пол получит двадцать шесть голосов, они тоже проголосуют за него. Если это произойдет, мне приказано немедленно отправляться к главе ордена доминиканцев.
Если это случится, это означает конец всему.
Голосование через час.
Нервничаю, убивая время.
Двадцать пять голосов. Им не хватило одного голоса, всего одного.
Они долго смотрят друг на друга.
Больше не поднялась ни одна рука.
Черный дым.
Рим, 6 декабря 1549 года
Французские кардиналы на конклаве. Теперь Полу не победить.
Мы висели на волоске, но он не порвался.
Рим, 14 января 1550 года
Полное истощение. Они сидят там взаперти уже сорок восемь дней. К соглашению так и не пришли: каждый день называют новые имена, даже те, о ком никто никогда и не думал.
Делаются ставки на тех, кому не пережить конклав. Облеченные громадной властью старцы, испускающие дух в собственных покоях, провонявших мочой и экскрементами. Представляю старческие лица, немощные тела, затуманенные умы. Идеальный вариант для Караффы.
Рим, 8 февраля 1550 года
Белый дым.
92
Процедура избрания сопровождается следующим ритуалом: из трубы над Сикстинской капеллой поднимается черный дым, если кардиналы не пришли к согласию и папа не избран. Белый дым свидетельствует об избрании нового понтифика.