Q

Это, в частности, возбудило во мне живейшие подозрения и толкнуло меня к дальнейшему расследованию. И действительно, допросив торговца и убедив его поделиться со мной всеми ценными сведениями, я узнал, что этот фальшивый Исайя питает симпатии к анабаптистам.

Я выяснил, что в начале года в Мюнстер из Голландии прибыли какие-то анабаптистские проповедники, имена которых я скрупулезно отметил, по крайней мере, те, что сохранила превосходная память торговца. Они настолько воодушевили проповедника, что обратили его в свою ложную веру и добавили желчи в его выступления против епископа.

Оказалось также, что и Лютер несколько месяцев не спускал глаз с этой особы, очевидно, потрясенный шумихой, которую тот вызывал, и ходят слухи, что в ряде писем к городскому совету Мюнстера Лютер пытался предостеречь протестантов против людей такого рода. Очевидно, что брат Мартин страшно боится любого, кто может соперничать с ним в популярности и в ораторских способностях, угрожая отнять у него пальму первенства. Однако совсем недавно мое внимание к этому городу вновь привлекло известие, что ландграф Филипп счел своим долгом пригласить в Мюнстер двух проповедников, которые вернули бы Ротманна к лютеранской доктрине. Когда я спросил у посланного мне судьбой торговца, почему ландграф Филипп стал так утруждать себя из-за какого-то ничтожного проповедника, тот предоставил мне еще более полный отчет о последних событиях в Мюнстере.

Как сможет убедиться Ваша Милость, эти события подтверждают самые худшие опасения, которые Ваш скромный наблюдатель высказывал в предыдущих посланиях, что служит слабым утешением перед лицом подобной катастрофы.

В тот момент, когда Ротманн бросился в объятия доктрины, отвергающей крещение младенцев, от него отошли сторонники Лютера, ополчившиеся против человека, которого они прежде боготворили. Но, хотя многие и отвернулись от него, у него появилось ничуть не меньше новых последователей, если все рассказанное мне соответствует истине, а я верю, что так оно и есть.

Таким образом, горожане по трем религиям разделились на три партии, ставшие непримиримыми противниками: верные епископу католики; лютеране, в основном — торговцы, контролирующие городской совет; и анабаптисты — ремесленники и рабочие, последователи Ротманна и его пророков, прибывших из Голландии. Даже то, что последние являются иностранцами, не убеждает толпу отвернуться от любимого проповедника, более того, когда магистрат попытался выслать их из города, их вернули в ту же ночь, а вместо них народ изгнал местных священников!

Кто же этот человек, мой господин? Какой невероятной властью обладает он над плебсом? На память приходит лишь одно имя — Томас Мюнцер, с которым Ваша Милость также смогли познакомиться несколько лет назад благодаря этим скромным глазам и ушам.

Но лучше завершить этот рассказ, который может показаться плодом фантазии, так как я не слишком уверен в уме того, от кого я все это слышал.

Следовательно, чтобы ситуация не обострилась до открытой войны, представлялось оптимальным устроить публичный диспут о крещении между представителями трех религий.

В августе этого года лучшие умы города вступили в сражение на данном поприще. И все же, господин мой, Бернард Ротманн со своими голландцами одержал в нем решительную победу, что еще больше привлекло горожан на его сторону.

В целом ряде случаев Ваша Милость напоминали этому своему слуге о том, как лютеране, еретики, лишенные милости Божьей, могут оказаться полезными, хотя и нежелательными союзниками против еще большей угрозы Святому Престолу. Мюнстер вновь доказал это, породив союз между лютеранами и католиками против искусителя Ротманна.

Бургомистры запретили ему проповедовать, а вскоре даже выслали его. Но благодаря поддержке простонародья он пренебрег этими предписаниями, продолжив подстрекать толпу и распространять свою опасную доктрину.

Город оказался на грани взрыва, кровь в венах членов обеих фракций едва не кипела.

Это и объясняет, почему ландграф Филипп поспешил послать в город своих миротворцев. Людей ученых и способных к дипломатии, двух лютеран, неких Теодора Фабрициуса и Йоханнеса Ленинга, которые попытались отвлечь всеобщее внимание от проблемы крещения.

Но, по словам человека, сообщившего мне эти факты, им удалось добиться лишь перемирия в военных действиях — одной искры окажется достаточно, чтобы весь город воспылал. Мой торговец не сомневался в этом. Если дело дойдет до открытого противостояния, Ротманн и анабаптисты моментально возьмут верх.

К этому стоит добавить еще два события отнюдь не меньшей значимости. Глава гильдии ткачей, некий Книппердоллинг, открыто выступил в защиту проповедника, заручившись поддержкой городских ремесленников. Наконец, создается впечатление, что распространение славы Ротманна постоянно привлекает в город высланных из Голландии сакраменталистов и анабаптистов, с каждым днем укорачивая фитиль, ведущий к пороховой бочке.

А теперь стоит рассказать Вашей Милости о моих опасениях относительно данной ситуации. Везде и повсюду анабаптисты показали свое коварство и жизнеспособность благодаря искушению — так Сатана воздействует на смертных. Они распространяют свою чуму не только по всем Нижним Землям вдоль и поперек, но и в границах всей империи. Хотя пока их немного и они разбросаны по северным провинциям, им все же удается доказать, насколько привлекательна их доктрина, в основном для невежественной толпы, развращенной уже по природе своей.

Таким образом, что произойдет, если они объединятся? Что будет, если им удастся закрепить свой успех при том, как их доктрина сейчас расползается по подворотням, лавкам и мастерским, удаленным от влияния церковных властей? А что, если никто: ни епископ, ни курфюрст, каким фактически является Филипп, ни Лютер — не смогут помешать ее нелегальному распространению в низах: на деле они боятся их как чумы, которую стремятся держать подальше от своих границ, оставаясь в неведении, смогут ли без труда остановить ее незаметное для глаза наступление?

Ответы на все интересующие нас вопросы уже есть — стоит лишь приглядеться. Одна жизненно важная проблема уже существует и заключается в Мюнстере, где один человек держит под угрозой весь город.

Ландграф Филипп и Мартин Лютер, хотя и чувствуют, какую серьезную опасность представляют анабаптисты, фактически не знают, как их остановить, полагая, что смогут сдержать их злобный натиск, оставив их в изоляции. Боюсь, мой господин, это иллюзия, и они осознают собственную ошибку, лишь когда анабаптисты окажутся у дверей их домов.

Итак, я думаю, как Ваша Милость соблагоизволили великодушно научить меня, что угрозы следует обнаруживать заранее и упреждать до того, как они смогут реализоваться. Поэтому я никогда не упускаю случая информировать Вашу Милость обо всем, что может оказаться хотя бы в малейшей степени полезным, чтобы оценить степень риска, которому мы подвергаемся в этом регионе.

В рассматриваемом нами деле опасность уже очевидна, но, возможно, еще не поздно: нужно остановить эту эпидемию, подавить ее, пока она только зарождается, прежде чем она распространится по всей Европе и поразит всю империю — а это уже началось, — беспрепятственно преодолев Альпы и достигнув Италии и неизвестно каких еще областей. Чтобы этого не случилось, необходимо принять меры.

Так что я с нетерпением жду Ваших указаний, если Вы еще соизволите оказывать милость слуге Божьему, позволяя служить делу Его в столь трудный час.

Целую руки Вашей Милости и жду ответа.

Из Страсбурга, 15 ноября 1533 года.

Q